4.14.2. Философско-методологические проблемы психологической науки  

Особенно плодотворна совместная разработка новых научных понятий и теорий, как это осуществляется, например, в развитии психологических и философских теорий деятельности.

Философское осмысление деятельностного подхода начинается от Г.Г Шпета, С.Л. Франка, М.М. Бахтина, и в этом смысле прав В.П. Зин- ченко, отметивший, что «будущее отечественной психологии в значительной степени лежит в замечательном прошлом российской нравственной философии психологии»[362]. Деятельность, как активная форма отношения человека к окружающей действительности, включает в себя субъект, объект, цель, средства, процесс и результат и является движущей силой как индивидуальной, так и общественной жизни. Она должна быть осознанной и нравственно ориентированной, представленной духовными и материальными формами, иметь продуктивные или репродуктивные функции. В науках, опирающихся на принцип деятельности, он используется как мировоззренческое, методологическое, теоретическое и прагматическое обоснование. Вместе с тем в психологии и философии продолжается широкое обсуждение его научной значимости3.

Вторая особенность, имеющая эпистемологический характер, — существование психологии на стыке наук о природе и наук о духе, соответственно развитие психологии по двум образцам — естественной или гуманитарной науки, откуда рождалось все многообразие психологий. В первом случае реализуется стремление как можно более полно использовать методологию естественных наук, все богатство методов и принципов теоретических и эмпирических построений. Это представлено в бихевиоризме, ге- штальтпсихологии, экспериментальной психологии В. Вундга, «теории поля» К. Левина, когнитивной психологии.

Третья особенность — изменение методологии вследствие смены онтологических предпосылок, иными словами, изменение предмета психологии в соответствии со сменой объекта в ходе ее исторического развития, что, в свою очередь, влекло изменение методов, принципов, понятийного аппарата. Становление психологии, вычленение ее из сферы философии началось с того, что прояснился ее предмет — сознание, а основной целью стало исследование «бытия и сознания», т.е. природы психического и его места во всеобщей взаимосвязи явлений материального мира. Психология предстала как наука о внутренней, сознаваемой жизни человека, и ведущим методом была признана интроспекция, невозможность объективной, экспериментальной проверки которой очень скоро обнаружилась. Поиск объективных оснований в соответствии с идеалами естествознания приводит к смене объекта (предмета) психологии — от сознания к поведению человека и животных. Соответственно субъективный метод интроспекции и понятийный аппарат были полностью заменены, что получило даже название «революции» (Дж. Уотсон). Поведение человека описывалось объективно, в логике причинно-следственных отношений, в терминах «стимул — реакция». Наряду с бихевиоризмом поиск объективных оснований психологии осуществлялся в гештальтпсихологии (М. Вертгеймер и др.), где в качестве неизменных, устойчивых элементов рассматривался геш- тальт — образ, форма, — в целом структура сознания. Таким образом, в методологию психологии вошла как базовая идея целостности, значимая для дальнейшего развития этой науки. Вместе с тем возникли новый предмет (объект), новые методы и понятия. Дальнейшая ориентация на идеалы и критерии естествознания при изучении психики человека привела одного из известных исследователей — К.

Изменение предмета психологии связано также с тем, как понималась природа самого научного знания, какие образцы — естественно-научный или гуманитарный — принимались в качестве идеала методологии. Развитие гуманитарного знания, его методологии, в частности в трудах В. Дильтея начиная с конца XIX в. существенно отразилось на понимании предмета психологии. Он ввел два понятия психологии — объяснительной и описательной — и тем самым представил ее в двух вариантах методологии — как естественной и как гуманитарной науки. Считая неправомерным «распространение естественно-научных понятий на область душевной жизни и истории», он разрабатывал обоснование психологии как описательной науки — науки о духе, где «в основе всегда лежит связь душевной жизни, как первоначально данное», не столько объясняемое, сколько понимаемое[365]. Таким образом, Дильтей вводит в психологию идеи герменевтики — философского учения о понимании и интерпретации, чем существенно обогащает методологию этой науки, но вместе с тем еще более усложняет вопрос о предмете психологии.

В современной психологии — науке о закономерностях развития и функционирования психики как особой формы жизнедеятельности по-прежнему присутствуют и взаимодополняют друг друга оба образца научного знания. Один из способов решения проблемы единства — интеграция под «зонтиком» психологии множества конкретных отраслей и психологических дисциплин в полном спектре — от естественной (нейропсихология, психодиагностика, психогигиена и др.) до духовной, культурно-исторической и социологической (психолингвистика, психология искусства, социальная психология и др.) проблематики, где реализуются многообразные методы и методологические принципы.

Четвертая особенность психологии как науки — существование прикладной психологии, или психологической практики, относительно автономной, не всегда «вытекающей» из теории.

Психологическая практика как специальная деятельность практикующего психолога имеет целью определенную «коррекцию» сознания человека. По своей эпистемологической природе и когнитивным целям она не совпадает с психологическим экспериментом, который ставится для подтверждения/опровержения научной гипотезы, установления новых фактов и является, как правило, психотехнической процедурой. Вместе с тем, как отмечают исследователи, результаты эксперимента существенно зависят от личности и ее установок, а также от общения ис- пытуемого и экспериментатора, что отсутствует в естественно-научном эксперименте.

Некоторые конкретные философские проблемы психологии: природа сознания, философы обучении 3. Фрейда, методологические особенности когнитивной психологии. Известно, что в психологии существует множество различных общетеоретических проблем, решение которых имеет базовые философские предпосылки или следствия. Одна из таких фундаментальных проблем — природа сознания, по-прежнему остающаяся наиболее сложной и неразгаданной. Вновь и вновь ставится задача сделать сознание предметом специального научного анализа, не ограничивая его изучение только философскими исследованиями. За последние годы вышло много концептуальных англоязычных работ по сознанию, наиболее известные из которых переведены на русский язык. Это прежде всего монографии Дж. Серля, Д. Деннета, Г. Райла, X. Патнэма. Такой «всплеск» исследований показывает, что представители философии сознания поняли необходимость существенного переосмысления методов, целей имеющихся концепций и критической переоценки достигнутых результатов. Как показала Н.С. Юдина, тематическое и «логическое пространство узловых вопросов философии сознания» существенно расширилось, методологический плюрализм стал господствующей тенденцией.

Один из многолетних исследователей проблемы сознания — американский ученый и философ Дж. Серль предложил новое видение сознания, главные принципы которого сводятся к следующему: сознание не поддается определению в терминах общего и отдельного, нужно реабилитировать ментальное и субъективное вопреки стремлению достичь объективности любой ценой, понимаемой по стандартам естественных наук, где главными являются принципы причинности, редукционизма и объяснения с позиции «отстраненного лица». Сознание нельзя исследовать с бихевиористских позиций, рассматривая его как физическое, психологическое, лингвистическое, логическое, социальное, компьютерное поведение. Появление компьютеров и программы искусственного интеллекта — это существенный прорыв в изучении сознания, но нельзя само сознание рассматривать как компьютерную программу, которая может быть реализована в любом материале (мозг как носитель в таком случае необязателен!). Без субъекта, наблюдателя, пользователя программы, придающего ей смысл, невозможно обладать сознанием и пониманием, нельзя удалять субъективное, «наблюдателя» из компьютерных моделей сознания. Необходимо вернуться к «биологическому натурализму», понимать сознание как качество эволюционирующей биологической материи, ее естественное свойство, бесконечное разнообразие нашей сознательной жизни как следствие нейронной архитектуры мозга. Следует различать по характеру сознание и самосознание, сознание и знание, внимание, память. Сознание обладает «онтологической субъективностью», индивидуально, не может быть редуцировано ни к чему другому. «...Онтология ментального является нередуцируемой онтологией от первого лица, ...реальный мир, то есть мир, описываемый физикой, химией и биологией, содержит неэли- минируемый субъективный элемент»[367]. Позиции Серля вызвали много возражений, однако никто не отрицает, что им высказано много конструктивных идей, ожидающих разработки.

Другое направление исследования психики и сознания — выяснение проблемы бессознательного и способов его изучения в соотношении с сознанием. Сегодня пишут о «втором пришествии» 3. Фрейда в Европе и в России (Н.С. Автономова). Стало очевидным, что идеи Фрейда заслуживают исследования на эпистемологическом и методологическом уровнях. В частности, серьезной проблемой стала эмпирическая подтверждаемость психоанализа, особенно потому, что факты, на которые опирается концепция Фрейда, получены не в эксперименте, а в клинике. Однако, как отмечает В.А. Лекторский, им «открыт новый континент проблем», в том числе философских, о самом человеке. Это «проблема непрозрачности Я для самого себя», Я «может обманываться в отношении самого себя», что, по-видимому, предполагает «существование такого слоя в психике, который рационально не отрефлектирован, который не Осознается субъектом». Выяснилось, что «метафора бессознательной психической деятельности оказалась исключительно плодотворной в связи с развитием современной когнитивной науки». Вместе с тем процесс взаимодействия сознания и бессознательного понимается во многом по-другому, в частности «подсознание выступает не как внешняя по отношению к Я сила, а как своеобразный продукт самоотчуждения субъекта»[368]. Для эпистемологии важен еще один момент, открытый Фрейдом: при анализе бессознательных психических процессов он объединил причинное объяснение и объяснение на основе мотивов, что выявило особый вид знания, которое не является в полной мере естественно-научным, но и не может быть безоговорочно охарактеризовано как гуманитарное. По-новому предстала и проблема достижения «единства Я» как овладения индивидом собственным бессознательным с помощью техники психоанализа и общения с аналитиком, что особенно значимо в условиях процессов, происходящих в современном обществе и культуре. Психоанализ развивается ко все более точному знанию, приближается к экспериментальной психологии, однако вместо наблюдаемого поведения анализируется поток высказываний, а смена аналитика может привести к иным выводам и результатам. Все большее распространение получает герменевтическая трактовка психоанализа (К.О. Апель, Ю. Хабермас, А. Лоренцер), когда психотерапия понимается как восстановление коммуникации с другими и самим собой в ходе интеракции с аналитиком, в терминах естественного языка, вне какой-либо специальной дедуктивно построенной теории. Происходит трансформация установок, ориентаций и мировоззрения (идеологии) пациента, и речь идет о «службе душевного здоровья».

Для понимания природы и случаев эффективности психоанализа важна еще одна его особенность, до сих пор явно не осознаваемая и недооцениваемая специалистами. Психоанализ во многом реализует свои возможности через работу с языком. Указывая на эту важную особенность, Н.С. Автономова полагает, что аналитик, строящий свою технику вокруг идеи бессознательного как языка, расчленяет речевой поток пациента, выбирая значимые фрагменты, словесно выделяя неосознаваемое, что представляет собой рефлексию особого рода. «Возможность построения высказывания и тем более целого рассказа о своей жизни иногда оказывается единственным средством динамизации заблокированной ситуации, а предъявление нам нашей собственной речи другим человеком — единственной возможностью встать во внешнюю позицию, как-то отнестись со стороны — к себе, к другим людям, к знанию. ...Такое осознание — это еще не излечение, как думал Фрейд. Но это может быть хотя бы шагом к излечению»[369]. В философских исследованиях природы и возможностей психоанализа отмечается, что аналитик должен принимать во внимание не только структуру психики и психические процессы, порождающие болезнь пациента, но и жизненную реальность, в том числе социокультурную, образующую фон болезненного состояния.

Несомненный интерес представляют эпистемологические особенности еще одной достаточно новой области — когнитивной психологии, где осознан тот факт, что проблема знания и познавательной деятельности стала центральной в современной информационной и компьютеризиро- ванной ситуации. Когнитивная психология возникла в середине XX в. в США как концепция, преодолевающая упрощенное понимание психических процессов и человеческого поведения в терминах стимулов и реакций (бихевиоризм). Как новая научная дисциплина она обладает целым рядом нетрадиционных эпистемологических и методологических особенностей, что делает ее представителем нового типа наук нашего времени. Прежде всего это ее синтетический характер, который состоит в следующем. Из общей и экспериментальной психологии вычленены только те области, теории и методы, которые относятся к ментальным процессам — усвоению, представлению, переработке знания. Это восприятие, распознавание образов, внимание, память, воображение, языковые функции, психология развития, мышление и решение задач и др. Они существенно переосмыслены на базе современного изучения человеческого и искусственного интеллекта, на базе принципиально новых методик изучения знания с использованием компьютеров, вычислительной техники в целом. Соответственно когнитивная система человека предстала как информационно-обрабатывающая система, и когнитивная психология заняла базовые позиции в целом в системе когнитивных наук.

Другая особенность когнитивной психологии отмечается, в частности, Р. Солсо, известным американским психологом. Он различает концептуальные науки и когнитивные, базирующиеся на когнитивной модели. Первые — это очень общее понятие, логику концептуальной науки можно проиллюстрировать на примере развития естественных наук. Термин «когнитивная модель» обозначает отдельный класс концептуальной науки, такая модель — это особая разновидность научных концепций, специфическая метафора, основанная на наблюдениях и выводах из них, описывающих, как обнаруживается, хранится и используется знание, информация в целом. Если модель теряет свою продуктивность в качестве аналитического или описательного средства, от нее отказываются и создают новую. Солсо отмечает, что модели явлений природы, в частности когнитивные модели, — это служебные абстрактные идеи, полученные из умозаключений, основанных на наблюдениях, и строение элементов может быть представлено, например, в виде периодической таблицы, как это сделал Д.И. Менделеев. Важно не забывать, что данная классификационная схема есть метафора, а утверждение, что концептуальная наука является метафорической, нисколько не уменьшает ее полезность. Действительно, одна из задач построения моделей — это лучше постичь наблюдаемое. Концептуальная наука задает исследователю определенную схему, в рамках которой можно испытывать конкретные гипотезы и предсказывать события на основе данной модели. Модель, которой обычно пользуются когнитивные психологи, по Солсо, — это, например, модель систем памяти, переработки информации, эвристические построения, используемые для организации существующего объема литературы, стимулирования и координации дальнейших иссле- дований, облегчения коммуникаций между учеными. Модель переработки информации выявила два фундаментальных вопроса: какие этапы проходит информация при обработке и в каком виде она представлена в уме человека?[370] Поиск ответов на эти вопросы составляет сегодня основное содержание когнитивной психологии, а также тесно связанных с нею других когнитивных наук, например когнитивной лингвистики, где также изучается переработка и интерпретация информации, порождение, восприятие и понимание речи с собственно лингвистических аспектов.

Значительно углубилось понимание таких базовых для когнитивных наук проблем, как репрезентация и категоризация, имеющих принципиальное значение и для современной эпистемологии. С ранних концепций репрезентации знаний вплоть до новейших исследований считалось, что знания в значительной степени опираются на сенсорные входные сигналы. Эта тема волновала еще греческих философов и через ученых эпохи Ренессанса дошла до современных когнитивных психологов. Сегодня имеется все больше свидетельств того, что многие внутренние репрезентации реальности не изоморфны внешней реальности, скорее это сочетание информации, умозаключений и реконструкций на основе знаний о знаниях и мире вообще. Репрезентация информации сопряжена с теми стимулами, которые получает наш сенсорный аппарат, но она также абстрагируется и подвергается тем или иным модификациям, связанным с нашим прошлым опытом, сложной сетью наших знаний. Однако это не значит, что некоторые сенсорные события могут сохраняться как аналогичные своим внутренним репрезентациям, но если мы абстрагируем и преобразуем информацию, то делаем это в свете нашего предшествующего опыта. В настоящее время выявлены аналоговые, сохраняющие свое подобие оригиналу репрезентации и пропозициональные, имеющие аргументно-предикативную структуру и выступающие связующим звеном между вербальными и невербальными репрезентациями, когнитивными системами и их языковым выражением. Ставится задача создать единую теорию репрезентации во всем разнообразии ее форм и типов в рамках единой когнитивной парадигмы знания на базе психологии, философии, моделирования искусственного интеллекта, нейрологических наук и формальной семантики.

Понятие «категоризация», одно из базовых в когнитивной психологии, получило широкое распространение и применяется к различным видам деятельности и человеческому опыту в целом, фиксируя такое фундаментальное его свойство, как членение внешнего и внутреннего мира человека, способность классификации, распределения по группам, классам, разрядам, типам и т.п., упорядочивающее воспринимаемый и познаваемый мир, позволяющее предвидеть объекты и другие сущности реального и воображаемого мира. При всем разнообразии способов кате- горизации (психологическая, логическая, математическая и др.) всегда существует главная проблема: на основании каких критериев осуществляется эта операция и какие категории являются главными, определяющими? Ее решение не сводится к классификации на основе понятий и терминов языка, но варьируется и приобретает свою специфику в конкретных областях, разрабатывающих свои теории категоризации и открывающих множество особенностей фундаментальной проблемы.

В когнитивной психологии категоризация рассматривается главным образом в контексте теории восприятия, а особое внимание к этой процедуре обусловлено появлением и развитием когнитивной психологии. Один из ее основателей, американский психолог Дж. Брунер, исследовал категоризацию как акт, с необходимостью предполагаемый и базовый в восприятии, тесно связанный с языком, сохраняющим социокультурный опыт, что позволяет расширять пределы непосредственно получаемой информации. Брунер убежден, что категоризация как «одна из главных характеристик восприятия является свойством познания вообще», поскольку «восприятия имеют родовой характер» и воспринимаемое как единичное обретает предметный смысл только через соотнесение с некоторыми общими категориями, иначе оно оказалось бы «погребенным в безмолвии индивидуального опыта». Именно с умением сопоставлять признаки объекта с эталонной системой категорий Брунер связывает возможность адекватного отражения мира в восприятии и подтверждает это примерами сенсорной категоризации, упорядочения по шкалам. Он показал, что верность сенсорной оценки зависит от предварительного усвоения категорий, обнаружения зависимости восприятия величины и уровня адаптации от категоризации, т.е. от того, считает ли субъект, что данный раздражитель относится к категории рассматриваемых объектов. Чем адекватнее системы категорий, построенные для кодирования среды, тем больше возможностей предсказания новых свойств и объектов.

Включенность восприятия в деятельность придает познаваемым предметам и отношениям социокультурные значения. Например, естественное время обретает черты социального, а в идеальном плане становится возможным «передвигаться» во времени в различных направлениях. Расчленение действительности на настоящее, прошлое и будущее предстает как отделение их от субъекта и тем самым как «категоризация жизни на события, ситуации» посредством чувственных обобщений при решении чувственно-практических проблем (К.А. Абульханова-Слав- ская). Одновременно проявляется чувственная способность «перемещения» предметов в пространстве, обозначения одного предмета через другой при отвлечении от их материальных свойств, отрыве формы от предмета, а также установления сходства форм, их трансформации или категоризации по сходству, превращения чувственно воспринимаемых свойств одного предмета в заместитель, знак другого и т. п. В целом происходит концептуализация действительности — создание концептуальных, категориальных схем с сохранением первичных оценок, тесно связанных с субъектом. Они имеют силу только в рамках данного контекста, события, ситуации и соответственно не являются рациональными теоретическими абстракциями. Несомненно продуктивным является рассмотрение проблемы категоризации в контексте культурно-истори- ческого и социального опыта, ее понимание как фундаментальной составляющей восприятия, познания в целом, осуществляемого в контексте смыслополагающей и коммуникативной деятельности.

Результаты, полученные когнитивной психологией, легли в основу исследования категоризации во многих других областях. Обращение к этой проблематике стимулировалось двумя фундаментальными процессами: «лингвистическим поворотом» в философии и других гуманитарных формах знания, а также переосмыслением самого языка как объекта изучения, существующего в единстве познания (когниции) и коммуникации.

Вопросы для самопроверки

1. Каковы особенности влияния философии на развитие психологии?
2. Каковы основные идеи теории деятельности в психологии и философии?
3. В чем состоит методологическое значение теории деятельности для социальных и гуманитарных наук?
4. Значение идей описательной психологии В. Дильтея для развития психологической науки.
5. Оказали ли влияние на психологию идеи философской герменевтики?
6. Каковы современные концепции сознания и в каком направлении они развиваются?
7. Как сегодня оцениваются идеи 3. Фрейда философами и психологами?
8. Какие вы знаете новые подходы к изучению бессознательного и в чем они заключаются?
9. Каковы особенности когнитивной психологии как научной дисциплины?

Темы рефератов

1. Взаимодействие психологии и философии в европейской мысли.
2. Эпистемологические и методологические особенности психологии как науки.
3. Философские и психологические идеи и принципы теории деятельности.
4. Концепции сознания Д. Деннета и Дж. Серля: сопоставление и оценка.
5. Философия сознания X. Патнэма: основные идей, понятия, принципы.
6. Альтернативные стратегии исследования проблемы сознания.
7. Когнитивная психология: эпистемологические и методологические особенности.
8. Когнитивная психология как базовое знание современных когнитивных наук. ,
9. Проблема бессознательного: современное прочтение 3. Фрейда.
10. Проблема репрезентации в эпистемологии и когнитивной психологии.
11. Роль категоризации в философии и когнитивных науках (психологии, лингвистике). Л.С. Выготский о категоризации,

Литература

Брунер Дж.С. Психология познания: За пределами непосредственной информации. М., 1977.

Величковский Б.М. Современная когнитивная психология. М., 1982.

Лекторский В.А. О некоторых философских уроках 3. Фрейда // Вопросы философии. 2000. № 10. С. 5—6. См. также статьи Н.С. Автономовой, А.М. Рут- кевича, В.К. Кантора и др.

Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии. М., 1976.

Патнэм X. Философия сознания. М., 1998.

Розин В.М. Психология: теория и практика. М., 1997.

СерлъДж. Открывая сознание заново. М., 2002. С. 103.

Солсо Р. Когнитивная психология. М., 1996.

Юлина Н.С. Головоломки проблемы сознания: концепция сознания и самости Дэниела Деннета. М., 2004.

Юлина Н. С. Тайна сознания: альтернативные стратегии исследования // Вопросы философии. 2004. № 10. Ч. 1; 2004. № 11. Ч. 2.

Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. Теоретические проблемы развития психологической науки. М., 1974.