§ 9. Значение брентановского выделения «психических феноменов»
Среди разграничений классов в дескриптивной психологии нет ни одного более примечательного и в философском отношении более значительного, чем то, которое провел Брентано, обозначив этот класс «психическими феноменами», и которое он использовал для своего известного разделения феноменов на психические и физические.
Не то чтобы я не мог согласиться с убеждением, которое при этом руководило великим мыслителем и которое было выражено уже выбором этих терминов, а именно что он достиг исчерпывающей классификации «феноменов», посредством которой могли бы быть обособлены области исследования психологии и естественных наук, и что спорный вопрос о верном определении исследовательских областей этих дисциплин мог бы быть разрешен простым образом. Вполне возможно, что дефиниция психологии как науки о психических феноменах и соответствующая дефиниция естествознания как науки о физических феноменах имеет вполне оправданный смысл; однако серьезные основания дают возможность оспаривать то, что понятия, которые входят в брентановское разграничение [феноменов], суть те, которые под этими же именами входят в указанные дефиниции. Можно было бы показать, что отнюдь не все психические феномены в смысле возможной дефиниции психологии, точно так же в смысле Брентано, суть психические акты и что, с другой стороны, добрая часть того, что у Брентано обозначенодвусмысленным термином «физический феномен», поистине суть психические феномены[195].
Тем не менее ценность брентановского истолкования понятия (Konzeption des Begriffes) «психический феномен» совершенно не зависит от целей, которые он при этом преследовал. Здесь выявляется для нас строго определенный в своих границах класс переживаний, который охватывает в себе все то, что характеризует в определенном и точном смысле психическое, осознанное существование (Dasein). {Реальное} существо, которому недоставало бы таких переживаний, которое бы имело в себе просто содержания такого типа, каковы переживаемые ощущения (Empfindungserlebnisse)[196], и было бы не способно предметно их интерпретировать или каким-либо иным образом делать предметы представимыми посредством них — следовательно, "и подавно было бы не способно отнестись к предметам в дальнейших актах: судить о них, радоваться или огорчаться, любить их или ненавидеть, желать или испытывать отвращение, — такое существо никто не захотел бы назвать существом, наделенным психикой.
{Если находят сомнительным, мыслимо ли вообще такое существо, которое было бы просто комплексом ощущений, то достаточно все же указать на феноменальные внешние вещи, которые даны в сознании (bewusstseinsmaBig) благодаря комплексам ощущений, однако сами никоим образом не являются в качестве таковых}3203, и которые мы потому называем неодушевленными существами, или телами (Кбгрег), что они лишены всех психических переживаний в смысле приведенных выше примеров. Если мы отвлечемся от психологии и войдем в более узкий круг философских дисциплин, то фундаментальная важность этого класса переживаний удостоверяет себя в том, что только присущие этому классу переживания принимаются во внимание в высших нормативных науках, ибо только эти переживания, в той мере, в какой мы схватываем их в феноменологической чистоте, образуют конкретные основания для абстрагирования фундаментальных понятий, которые играют систематизирующую роль в логике, этике, эстети-ке, а именно понятия, которые выстраивают идеальные законы этих дисциплин. Если мы при этом назвали и логику, то мы одновременно напомнили о том особом интересе, который побудил нас к более точному рассмотрению этих переживаний.
5