8. Вся диалектика — это путаница бесполезных вещей
209
8 Пьер Гассенди
Вот мы, по крайней мере в основном, коснулись сущности тех преимуществ, которые приписывают диа&лектике.
Специально же показывать бесполезность той путаницы, из которой соткана вся диалектика,— кате- горем, синкатегорем, гипотез, восхождений, нисхож&дений, увеличений, расторжений, ограничений, обозна&чений, положений, эквивалентностей, конверсий, экспо&ненциальных терминов, допущений и т. п., чему и кон&ца пет,— повторяю, показывать бесполезность всего этого либо совершенно излишне, либо это будет час&тично затронуто в дальнейшем, либо, наконец, нет ни одного разумного и здравомыслящего человека, кото&рый не высмеивал бы это искусство нелепостей, как,например, Цицерон, часто смеявшийся над диалекти&кой стоиков, которых он называл «вырывающими ши&пы» и «глодающими кости»; при этом он напоминает, что диалектака написана Хрисиппом так, что, если кто- либо хочет разучиться говорить, он ничего другого чи&тать не должен 166. Значит, о славный Цицерон, ты счи&таешь, что искусный и опытный в этой диалектической писанине немеет, словно рыба? Бог мне свидетель, что он, напротив, говорлив и красноречив неукротимо!
Но безусловно, это только масса ненужных слов, ибо для разумного и серьезного высказывания ничего нет более нелепого. Вследствие этого везде можно ви&деть бесчисленных болтунов, вышедших из этих школ, подобных тому стопку, который, как сказано у Геллия, с трудом разобравшись в названиях силлогизмов и в сетях софистических ухищрений диалектики, стал кри&чать, что никто, кроме него, не может распутать сом&нительные теории и прочие, такие же трудные, ве&щи, пока Герод Аттик, по словам самого Эпиктета 167, не доказал, что люди, которые находят удовольствие в до&казательстве столь вздорных положений и в тщатель&ной подготовке ребяческих введений, не могут считать&ся ни полезными людьми, ии людьми честного труда: тогда этот нахальнейший юнец (так его называет Гел- лий) замолчал.
Но неправильно считать, что ум уча&щегося изощряется (так ведь обычно говорят) благо&даря подобным вещам, поскольку они запутаны и труд&ны, и, поняв их, ои более подготовлен к пониманию того, что легче и проще. Поскольку человеческий ум не может бездействовать, то верно, во всяком случае, что из этих занятий можно что-нибудь да получить; несомненно, однако, что подобно плодородной ІІ0ЧВС, которая из дурного семени родит только плохой плод, разум, рожденный для великого, напитавшись всей этой чепухой, будет готов только к раздорам, спорам и мелочным придиркам. Так согласись, что это не изо&щряет ум, а заставляет его тупеть; и в самом деле, это не двигает его вперед, а так истощает, что потом не&обходимого много труда, чтобы этот ослабленный ум про&будить для славных дел. По этой причине постоянно бывают люди, набитые лишь предположениями, как говорит Марк Туллий о вождях диалектиков Антипат- ре и Архидеме 168; конечно же, когда мы становимся зрелыми людьми, мы должны приложить все старания для того, чтобы выпрямить искривленный хитростями ум. Можно только удивляться щедрости природы, ко&торая помогает большинству людей забыть все эти пус&тяки, как только они решают пренебречь ими, а не помнить о них постоянно, так что в конце концов они представляют их себе как бы сквозь сон. И что меня больше всего удивляет, это то, что мы не только разу&чиваемся всему этому, но что употребление всего это&го мы решительно оставляем за порогом самой школы (ибо кто же за ее пределами помнит или пользуется — в искусствах ли, в ведении ли судебных дел, в уходе ли за больными, обращаясь ли с речами к народу, или исполняя должность посла, или вообще в практических делах,—кто пользуется уловками подстановок, конвер- сий и т. п.? Но что я говорю? Кто из самых ловких спорщиков может помнить, особенно в пылу спора, о тайнах этого искусства, которые, пожалуй, заключают&ся в одном этом стихе: Ежегодно колесница Феба об&ходит Землю и небо?169). Я поражаюсь, повторяю, по&чому но найдется ни одного человека, который предпо- чол бы признать, что глаза его были затуманены кол&довством, и согласиться, наконец, что искусство, не имеющее никакого применения, бесполезно. И почему мы не порицаем благородных юношей за то, что они так проводят время и учат в школах то, что не прине&сет им никакой пользы, когда они оттуда выйдут: как будто бы юношеский возраст должен настолько мало цениться, что его можно на много месяцев пос-вятить ничтожным делам? Но бесспорно, дело обстоит так, что заблуждение, переданное из поколения в поколение, превращается в пример для подражания, и считается, что непонятное трудно постичь, а в силу этого оно це&нится высоко и полагают, что это необходимо знать. Как будто бы одно и то же не может быть одновременно и ничтожным, и требующим большого труда, согласно этим известным словам: Право же, после больших уси&лий он сказал большую чепуху 17°. В этом месте могут великолепно подойти и эти известные строки: Постыд- но заниматься трудными пустяками и глупо трудиться над вздором 171.