о возникновении и гибели, или о рождении и разрушении сложных вещей
Нам остается еще сказать о том, каким образом вещи возникают и гибнут, или как происходит их рож&дение и разрушение. То и другое есть своего рода изме&нение, или преобразование.
Но при других изменениях не возникает и не образуется новое тело, а лишь то, которое уже существует, приобретает новое качество и благодаря этому последнему — новое название; рожде&ние же есть изменение, благодаря которому какое-либо тело впервые создается, получает бытие в природе ве&щей и начинает называться своим именем. С другой стороны, разрушение — это такое изменение, в резуль&тате которого тело окончательно распадается, переста&вая существовать в природе вещей и называться своим именем. Таким образом, мы говорим о рождении огня, растения, животного и всех определенного рода тел, когда они впервые появляются на свет и начинают на&зываться своими именами; когда они перестают суще&ствовать и не могут более называться своими именами, мы говорим об их гибели.Когда я говорю, что тело впервые создается или на&чинает существовать, я, конечно, не утверждаю тем самым, что в нем не существовало раньше ничего из того, что в нем есть субстанционального, или телесного. Ибо были раньше атомы и молекулы, или семена56, из которых образовалось тело, подобно тому как, говоря о создании дома, мы подразумеваем, что еще раньше су&ществовали камни, бревна и т. д., из которых он стро&ится. Я утверждаю лишь, что атомы и семена тела так смешались и так объединились, что они приобрели но&вое расположение, или новую форму, которой раньше они не имели, а потому и возникающее в результате этого тело лишь тогда начинает существовать, как та&ковое, и называться своим именем.
Так как при этом не создается новая субстанция, а лишь появляется новое качество в объединенной суб&станции, то отсюда следует, что всякое рождение есть своего рода изменение, или преобразование; точно так же обстоит дело с разрушением, но оно представляет собой обратный процесс.
Рождение и разрушение обу&словлены поэтому лишь соединением и разъединением первоначал, но не перерождением последних, ибо ато&мы, как я уже говорил, не подвержены никаким изме&нениям.И конечно, поскольку всякое изменение [тел], как я уже на это указывал и повторю несколько ниже, про&исходит от перестановки частей или увеличения либо уменьшения их числа, а атомы настолько компактны и плотны, что частицы их не могут перемещаться, полу&чать приращение или, наоборот, уменьшаться в числе, то отсюда следует, что атомы неизменяемы и неразру&шимы. Это относится также к их свойствам, как бы ни была мала величина атомов и какой бы они ни обладали фигурой, ибо после распада сложных тел вместе с суб&станцией атомов должны оставаться и эти их свойства. И почему бы нет? Ведь даже когда речь идет о вещах, которые мы изменяем по произволу,— это бывает, на&пример, тогда, когда человек из прямого положения пе&реходит в сидячее или когда члены его сокращаются, а также, если угодно, когда он темнеет [в лице] или вспы&хивает,— мы всегда считаем, что их частицы неизменно сохраняют присущие им величину, фигуру и взаимное расположение. Качества же, не присущие телам вну&тренне, случайные, как, например, стояние, прямизна, белизна, холод, не сохраняются таким же образом в претерпевающем изменения предмете, а исчезают из всего тела или из той части, к которой они относились.
Итак, поскольку первоначала не перерождаются, а при рождении тела лишь смешиваются и уплотняются, отсюда следует, что не может быть такой смеси, кото&рая представляла бы собой полное слияние в резуль&тате срастания, но всякая смесь [атомов] — это лишь сочетание, получающееся в результате добавления, а именно когда смешиваются либо только молекулы, со&стоящие из атомов, либо если молекулы уже распались на атомы, то сами атомы; при таком распаде как сами молекулы, так и состоящие из них тела, такие, как вода, "вино, мед и т. д., погибают; при смешении же тело и его молекулы возрождаются. Дело, можно сказать, обстоит не так, как если бы, например, смешивалась вода с вином, а так, как если бы смешивались «водо- творные» атомы с «винотворными».
Что же касается рождения [вещей], совершающегося в бесконечной пустоте, то надо представить себе, что по пей несутся атомы, разъединенные между собой, различные по фигуре, величине, положению и порядку, и там, где они встречаются, они взаимно сцепляются и уплотняются, образуя таким путем, в зависимости от случая, вещи разного состава57. Дело в том, что атомы объединяются в соответствии со своими величинами, фигурами, положением и порядком, и в согласии с этим происходит также образование сложных вещей.
Там же, где рождение одного тела совершается за счет гибели другого, это происходит обычно трояким путем, как мы указывали на это, когда говорили о пре&образовании58, а именно: либо путем перестановки ча&стиц или атомов, как при зарождении лягушки из грязи или червя из сыра; либо путем присоединения акциден&ций, подобно тому как при добавлении семени к более крупной массе, например закваски к молоку или дрож&жей к тесту, рождается растение или живое существо (таким же путем происходит и приращение [атомов], благодаря которому уже сформировавшаяся вещь уве&личивается) ; либо, наконец, путем отделения имев&шихся раньше [акциденций], как, например, по удале- нии из дерева частей богатых водой, пеплом и тому по&добными [вещами] рождается огонь; по удалении содер&жащегося в сотах меда возникает воск и т.
д.Приведенная выше аналогия с буквами может нам и здесь сослужить службу, чтобы понять два обстоятель&ства: во-первых, что частных случаев возникновения (а равным образом и противоположного ему разруше&ния), которые можно отнести к любому из указанных трех способов, существует если не бесконечное, то по крайпей мере бесчисленное, невыразимое и непостижи&мое множество, ибо даже из букв алфавита, которых всего двадцать четыре58*, может быть составлено почти непостижимое множество слов.
Во-вторых, как не из всякого сочетания букв обра&зуются слова, которые можно произносить и читать, так же и в естественных вещах не все образуется из всего, иначе говоря, не всякие атомы способны образовать пу&тем объединения любую сложную вещь. Дело в том, что всякая вещь требует такого расположения [частиц], при котором образующие ее атомы привлекали бы к себе атомы, которые им соответствуют, и действовали бы как бы с ними сообща, от некоторых же других, наобо&рот, как бы ускользали и отталкивали их от себя: результат всего этого таков, что при распаде вещи неко&торые соответствующие друг другу атомы взаимно при&тягиваются и одновременно освобождаются от несоот&ветствующих. Все это видно и на [процессе] питания, которое представляет собой восстановление, и доказы&вается также тем соображением, что в противном слу&чае, как правило, рождались бы всякие уроды вроде полузверя-получеловека, химер и растений-животных.
Остается добавить, что тот, кто полагает, что рож&денная вещь может существовать вечно,— тот даже, как говорится, и не пробовал естествознания. Где то соеди&нение, которое не подвержено распаду? Или где та вещь, которая, имея начало, не имела бы конца? Ведь если мы даже предположим, что прекратилось действие внешних причин, разрушающих связь [атомов], то су&ществует внутреннее движение и неодолимый напор атомов внутри даже самых плотных и прочных тел, от&чего в конце концов должен последовать их распад.
Хотя тела не всегда распадаются непосредственно на атомы, а большей частью на молекулы или же на части, из них состоящие и представляющие собой своего рода сложные тела (например, дрова разлагаются на огонь, дым, водянистую влагу и пепел), однако, каким бы способом ни совершался этот распад, следует всегда помнить, что, подобно тому как при рождении тела не возникает новая субстанция, а лишь скапливается су&ществовавшая прежде, точно так же и при разрушении никакая субстанция не перестает существовать, а лишь распадается на постоянно сохраняющиеся части.
Поскольку положение Эпикура: «Ничто возникшее не вечно» — может быть распространено и на разумную душу, оно опровергается в третьей главе четырнадцатой книги последней части третьего раздела «Физики».