ВООБЩЕ О ЧУВСТВЕ, ПРЕДСТАВЛЯЮЩЕМ СОБОЙ КАК БЫ ДУШУ ДУШИ
Итак, начиная общий обзор чувства, следует заме&тить, что душа, чтобы обладать им и чтобы им пользо&ваться, нуячдается в теле, в котором бы она одновре&менно содержалась и совместно с которым она могла бы действовать.
Так как, однако, тело содействует тому, чтобы душа обладала причиной чувствования и могла бы пользоваться ею, то оно само становится участником этого зависящего от души действия (т. е. оно чувст&вует) . Однако тело не получает от души всего того, чем она обладает, например ее тонкости и других подобных свойств.Вот почему, безусловно, не приходится удивляться тому, что по удалении души тело лишается [способно&сти] чувствовать. Ведь оно не само по себе обладало этой способностью. В нем содержались лишь условия для ее [развития] у родившейся вместе с ним души, ко&торая, присвоив себе этот выработанный при содействии тела акт чувствования как свою специфическую [форму] движения, наделила этим свойством как себя, так вслед&ствие пространственной близости, взаимной связи и со&гласованности и тело.
В соответствии с этим мы должны понимать, что чувствует не душа сама по себе, а тело само по себе, но оба они сообща. Ибо хотя первоначало чувства нахо&дится в душе, однако если кто-нибудь отрицает, что тело чувствует одновременно с душой и полагает, что смешанная со всем телом душа сама по себе способна выполнять акт чувствования, то он отрицает нечто весьма очевидное.
Утверждать же, как это делают некоторые, что не сами глаза видят что-либо, а лишь душа смотрит через них как через раскрытые двери,— значит не замечать, что если глаза — это двери, то по удалении глаз вещи должны быть видны еще яснее, как это бывает после снятия дверей.
Однако труднее всего здесь, по-видимому, понять, каким образом чувствующие или одаренные способно&стью чувствовать существа рождаются из бесчувствен&ных, иначе говоря, совершенно лишенных способности чувствовать первоначал.
Следует указать, что причина этого — определенная, специфическая [комбинация] ве&личины, фигуры, движения, положения и порядка пер&воначал в точном соответствии с тем, что было сказано выше, когда мы говорили о качествах. Ведь способность чувствовать — это одно из качеств, требующее для сво&его появления там, где его раньше не было, добавления, отнятия, перестановки, одним словом, нового сплетения [частиц], способпого образовать то, что предыдущее сплетение образовать не могло.Возражая нам, конечйо, не следует ссылаться на то, что смесь из камней, дерева, комьев земли или других предметов не чувствует. Ведь, подобно другим качест&вам, и это не возникает из любой смеси любых вещей. Решающее значение имеет количество первоначал, их фигуры, характер движений, порядок и прочие их су&щественные свойства. Вот почему бывает, что даже комья земли, дерево и другие подобные предметы, про&гнившие от дождей и согретые солнцем, превращаются в червей и других чувствующих тварей вследствие изме&нения расположения их частиц. Это становится осо&бенно ясным, если принять во внимание, что различные продукты питания, усвоенные организмом животных и претерпевающие там разнообразные изменения, превра&щаются из бесчувственных предметов в чувствующие точно таким же образом, как дрова, придвинутые к огню, становятся из негорящих горящими.
Насколько далеки от существа этого вопроса те, кто утверждают, что первоначала, из которых возникают чувства и чувствующие существа, должны быть сами одарены способностью чувствовать, показывает следую&щее: если эти первоначала чувствуют, то они должны быть мягкими, ибо ничто твердое и плотное чувствовать пе способно; но в силу этого они должны, как мы пока&зали, разрушаться, ибо раз они не плотны, они могут распадаться и вследствие этого терять свою природу; однако нами неоднократно уже было подчеркнуто, что первоначала вещей пе должны подвергаться распаду.
[Наше положение] можно доказать и от противного: именно если допустить, что первоначала неразрушимы, то нельзя ни считать, что они наделены чувствами как части, ибо отдельные части [тела] не могут чувствовать, ни думать, что они наделены чувствами как цельные самостоятельные существа, ибо в этом случае они пред&ставляли бы собой каких-то животных и, следовательно, были бы смертными или опять-таки подверженными распаду, что противоречит нашей предпосылке. Более того, если даже допустить, что они своего рода живот&ные и, значит, бессмертны, то в этом случае не могло бы родиться ни одно из тех животных, которых мы ви&дим (каждое из них, разумеется, принадлежит к своему роду, характеризующемуся единством облика), а вме&сто этого мы имели бы лишь множество различных кро&хотных живых существ.
Добавим к этому, что если бы наделенные чувствами существа должны были возникать из наделенных чув&ствами [частиц], т.
е. подобные из подобных, то человек, согласно вышесказанному, должен был бы, например, состоять из первоначал, которые сами по себе смеются, плачут, размышляют, рассуждают о сочетании вещей и о себе самих, исследуя, из чего они состоят. Ибо, упо&добившись вещам, подверженным распаду, они тоже должны состоять из других частиц, которые в свою очередь состоят из других, и так далее до бесконеч&ности.Наконец, так как известно, что у животных есть пять органов чувств, или органов, при помощи которых душа (либо присущая ей способность чувствовать) различным образом воспринимает и чувствует, т. е. видит, слышит, обоняет, вкушает и осязает чувственные объекты, то ничего не противоречит допущению пяти чувств, а именно: зрения, слуха, обоняния, вкуса и осязания.
В общем это разнообразие [чувств] проистекает от&части из того, что образы различных красок и видимых вещей, а также звуки, запахи, вкусы и другие качества образуются из телец, обладающих специфическими ве&личинами, фигурами, положением, порядком и движе&ниями, отчасти же из того, что сами органы чувств (а именно органы зрения, слуха и т. д.) представляют собой сплетения, включающие маленькие промежутки пространства или поры и проходы, которые также раз&личаются между собой величиной, фигурами, положе&нием и порядком; в силу этих различий каждый из орга&нов чувств приобретает свое строение и пропорции, бла&годаря которым они и приспособлены к принятию в себя телец различных качеств. Поэтому в орган зрения могут проникнуть лишь тельца, из которых состоят образы красок, и только эти тельца могут активизировать этот орган и на него воздействовать, но ни в коем случае не тельца, которые могут проникнуть исключительно в орган слуха и раздражать только его, только па него воз&действуя, точно так же как тельца, приспособленные лишь к органу обоняния, действуют только на него и т. д.
Вот почему, наблюдая, что не только на разных жи&вотных, но и на разных людей не могут воздействовать одни и те же чувственные вещи, мы должны понять, что у разных живых существ различно строение ткани. И так как самой природой установлено, что во всех объединенных и смешанных между собой тельцах одни из них соответствуют одним, другие — другим, то ни одно качество не производит одинакового впечатления и не вызывает одного и того же представления или ощу&щения у всех [субъектов]; при этом и теми или иными своими частями никакой чувственный предмет не воз&действует на всех одинаковым образом, но лишь на еди&ничных [субъектов] и лишь теми своими частями, воз&действие которых эти [субъекты] испытали и получили соответствующее чувственное восприятие.
Здесь незачем говорить о чувственно воспринимае&мом, носящем общий характер, например о величине, фигуре, движении и других [качествах], которые могут быть восприняты сразу несколькими органами чувств, ибо можно удовлетвориться тем, что сказано об этом в «Канонике» 98.