14. О третьем поле, неиного
Поле, где идет увлекательнейшая охота за тем, что определяет и само себя, и все, я называю неиным. Неиное определяет и себя самого, и все; в самом деле, на мой вопрос: «Что есть неиное?»— уместнейшим ответом будет: неиное есть не что иное как неиное, а на мой вопрос: «Что есть тогда иное?» — правильным ответом будет, что иное есть не что иное как иное; равным образом мир есть не что иное как мир, и так далее обо всем, что можно назвать. Самое раннее и вечное, ты теперь видишь, можно в сладостной охоте искать на поле неиного; как определение самого себя и всего иного оно ни в чем ином пе обнаруживается яснее, чем в неином.
В этом поле ты улавливаешь триединство самого раннего как своего собственного определения: неиное есть не что иное как неиное52. Ум дивится этой тайне, когда при впимательном рассмотрении замечает в этой троице, без которой пет определения богом самого себя, единство, раз определение есть вместе и определяемое. Бог в своем триединстве есть, кроме того, определение, определяющее и себя, и все. Разум убеждается, что, определяя собой иное, бог не есть иное для этого иного. Действительно, с отнятием неиного пе останется иного: ведь для своего существования иное обязательно должно быть не иным, чем иное, иначе опо было бы иным, чем оно само, то есть его не было бы! Неиное как предшествующее иному не может при этом стать иным, будучи актуально всем, что просто может быть.Заметь еще, что неиное по своему значению не совпадает с тем же: поскольку то же есть не что иное как то же, неиное предшествует ему и всему, что может быть названо. Так что бога можно назвать ценным, поскольку он не иное ни для чего иного, но из-за этого еще не то же для чего угодно; скажем, он ценное для неба, но не то же для него. И свойство быть не иными, чем они есть, у вещей от того, что бог их определяет. От того же неиного им присуще порождать не иное но виду, а создавать себе подобное: благое благотворит, белое обеляет, и так далее обо
всєхм 53.
Охотники-любомудры не вступили на это поле, а только в нем отрицание не противополагается утверждению: пеиное не противоположно иному, поскольку определяет и предваряет его. Вне этого поля утверждению противополагается отрицание, например бессмертному — смертное, нетленному — тленное, и так обо всем; неиное — единственное исключение. Искать поэтому бога в других полях, где он пе обретается,— бесплодная охота: бог не таков, чтобы чему-то противополагаться, если оп раньше всякого различия противоположных. И будет менее совершенным именовать бога живым, тогда ему противопоставится неживое, или бессмертным, тогда ему противопоставится смертное, чем пеиным, которому не противоположно ни иііоє, ни ничто, поскольку неиным предваряется и определяется даже само ничто, раз ничто есть не что иное как ничто. Глубочайшим образом божественный Дионисий говорил, что бог во всем все и пи в чем ничто. Впрочем, о неином год назад в Риме я тоже написал подробнее в диалоге, так что здесь об этом достаточно.