31. О том же
стать в действительности, предполагает определенный порядок становления могущего стать, то уж во всяком случае вечным порядком будет и бог, который есть все то, что может быть.
Если бы порядок возник, он перешел бы от возможности стать к действительности обязательно в определенном порядке н, значит, был бы прежде, чем ему быть. Следовательно, порядок не имеет начала, пе имеет и конца; таким образом, порядок вечен.Только какой может быть порядок в простейшем начале вещей? Разве что само это начало будет как безначальным началом, так и изначальным началом, и так же началом, исходящим от обоих 104. Без этого в начале поистине нельзя усмотреть никакого порядка, раз сущности порядка принадлежит начало, середина и конец; если отрицать их в простоте вечного начала, которое и есть вечный порядок, то нет порядка, а с его отнятием не остается ничего, потому что без порядка и красоты ничто не может существовать: как может перейти от возможности к действительности бытие, лншенпое порядка и красоты? А кроме того, если начало лишено
- порядка, то откуда порядок у начавшегося? Я понимаю также, что поскольку есть безначальное начало, изначальное начало и начало, исходящее от обоих, постольку будет начавшееся, [начавшееся от начавшегося] и начавшееся, которое исходит от обоих. Начавшееся без более раннего начала — сущность, начавшееся от начавшегося — сила, начавшееся, которое исходит об обоих,— действие. II в самом доле, во всем обнаруживаются эти три, так что все причастно божественному порядку. Весь этот мир состоит из интеллектуального, живого и существующего. Интеллектуальная природа высшая, пе имеющая перед собой ничего начавшегося раньше ее; живая природа средняя, имеющая раньше себя интеллектуальную, свою ипостась; а существующая природа исходит от обоих. В первой свернуты последующие, поскольку она понимает, живет и существует; вторая живет и существует, то есть в ней, как и в первой, свернута третья; третья только существует. Существование и жизнь первой есть понимание; существование и понимание второй есть жизнь; понимание
- и жизнь третьей есть существование. Какова причастность к божественному порядку у ангельской иерархии и какова у церковной иерархии, описывает божественный Дионисий. А какова причастность к порядку у ви- дов и внутри любого вида, какой порядок в небеспых телах и их временных движениях, в движениях живых существ, какова причастность к порядку во всем происходящем от человеческого ума — в способностях, устроениях, в управлении общественными и частными делами, в ремесленных искусствах, в свободных науках — в какой нрекраспой упорядоченности все по своим правилам и законам совершается, изучается, записывается н сообщается, это видит, изумляясь, старательный исследователь.
Раб Менона, уловив порядок, в котором ему задавали вопросы, правильно ответил па все, что у него спрашивали о геометрии, как если бы эта наука была врождена ему вместе с чувством порядка; об этом говорит Платон в «Меноне» 105. Кто умеет возводить к порядку все, что изучает и исследует, тот совершенствуется. Не бывает искусным ни ритор, ни кто бы то ни было, если его речи недостает порядка; чуждый порядку пе понятен ни себе, ни другим. Порядок это сияние премудрости, без него в пей не было бы ни красоты, ни яспостіі, ни вообще ее не было бы и не было бы ее исполненных мудростью действий. Легко вспоминается то, что приведено памятью в порядок, как показывает мнемоническое искусство, основанное на упорядоченном расположении [материала]. Чтец для запоминания н понимания делит материал и упорядочивает разде- лсмшое. Словом, порядок явно самым прямым образом иричастен свету премудрости.
32. О том же
Высшая премудрость ввела порядок па небе и земле н во всех вещах, сама обнаружившись наилучшим образом, каким ее может вместить творение.
В самом деле, порядок войска являет разумность упорядочившего его предводителя яснее, чем все его действия 106. Порядок универсума — тоже первый и точнейший образ веч- нон и нерушимой премудрости, благодаря которой вен машина мира сохраняется в красоте и согласии. Как прекрасно она поместила связующее звено универсума — человека, этот микрокосм,— на верхней ступени чувственной и на нижней ступени умопостигаемой природы, соединив в нем как в посреднике нижнее временное и верхнее вечное. Она дала ему место на горизонте времени и вечности, как того требовал совершен- пый порядок. Сходясь с другими живыми существами в ощущениях, мы сознаем в себе сверх того ум, способный понимать и славить порядок, благодаря чему знаем, что можем обнять всеупорядочивающую бессмертную премудрость и связаны с богом и интеллигенциями. Как в той части, которой мы связаны с животными, мы имеем животную природу, так в той части, которой связаны с интеллектуальной природой, мы причастны интеллектуальной природе, так что смерть животной части не угашает духа, связанного с вечными духовными началами.Больше того, мы знаем, что по освобождении от возмояшости умереть107 наша смертная природа через связь, соединяющую ее с бессмертной, может подняться к жизни бессмертного духа силою Слова божия, которым все стало, воплощенного в человеке Иисусе Христе. В нЄхДі человечность связывает временное и вечное, низшую и временную природу не только с высшей и вечной, по и с богом-творцом, и с его вечным бессмертием, лишь бы мы приняли образ Христа, нашего посредника, что достигается верой и любовыо. И наконец, что прекраснее дивного порядка его возрождения, каким ои пришел к описанному в святых Евангелиях воскресению жизни? Мы что-то говорили о нолях охоты за мудростью, но здось воплощенная премудрость въявь показала нам свой путь, каким умерший приходит к воскресению жизии, последней цели всех исканий. Мы ищем премудрости, чтобы не знать смерти. Но никакая премудрость не освободит нас от этой телесной и страшной смерти, и поэтому истинная премудрость та, через которую неизбежность смерти превращается в добродетель, обеспечивая и удостоверяя нам воскресение жизни. Такое дается только держащимся пути Иисуса и его добродетели. Всю силу надо вложить сюда, и только на этом пути обретается та надежная добыча, за которой следует обладание бессмертием.