26. О том же
74
Но добавлю один математический пример, который покажет тебе, как вышесказанная Троица, она же единство, есть то, что может быть,— хотя она, конечно, опережает всякое понимание и постигается всяким человеческим умом только через свою непостижимость.
В [этом примере] бог предстает предшествующим и возможности стать, и невозможному — как бы тем «чем угодно», что вытекает из невозможного.Исхожу из предпосылки, что прямая линия проще кривой, поскольку кривая, отклоняясь от прямой, не- представима без вогнутости и выпуклости. Потом беру за основу, что первая ограниченная прямыми линиями фигура — треугольник; в него разрешаются все многоугольники как в исходный и простейший, а ему не предшествует никакая фигура, в которую он мог бы разрешиться. В свою очередь линии нет без длины, а всякая длина, которая не так длинна, как та длина, которая не может быть больше, по сравнению с ней несовершенна. Соответственно, если бы надо было изобразить геометрической фигурой первое начало, это был бы совершенный треугольник с тремя совершенными сторонами, как его видит ум в возможности стать чувственного треугольника88, следующим образом.
Пусть АВ — прямая. Вокруг одной из ее точек, скажем С, опиши четверть окружности с полудиаметром СВУ проведи другой полудиаметр — CD; дуга DB будет четвертью окружности, и пусть F будет серединой дуги DBgt; четверти окружности. Проведи хорду DB, потом продли CD и СБ до бесконечности и опиши вокруг точки С четверть большей окружности и дугу GH с серединой /, проведя, как прежде, хорду GH, а тайже прямую касательную дуги GH, а именно KIL.
Ясно, что треугольная фигура CDFB имеет у центра С прямой угол, а при дуге два угла, из которых каждый больше половины прямого настолько, насколько вмещается уголыюсти в промежутке над хордой и под дугой. Поскольку в большем круге CGIH эти углы при дуге больше, чем в меньшем круге,— ведь угол падения дуги на хорду GH больше, чем на хорду DB89,— то ясно, что и образуемые полудиаметром и дугой углы тоже непрерывно могут становиться тем больше, чем большему кругу принадлежит дуга.
Если бы оказалось возможным начертить дугу максимального круга, не могущего быть больше, углы при такой дуге с необходимостью оказались бы тем, чем только могут быть острые углы, то есть стали бы прямыми: ведь когда острый не может быть больше, то он прямой. А поскольку эта дуга, падая на два прямых полудиаметра, образует два прямых угла, то невозможно, чтобы она не была прямой линией. В треугольнике CKL, который я таким образом мысленно разглядываю, линия СК, будучи полудиаметром круга, какой не может быть больше, сама будет линией, какая не может быть больше. То же CL. И дуга KL не может быть меньше их, потому что как дуга в четверть окружности окажется меньше полудиаметра
круга? Все линии, стороны треугольника, будут поэтому равиымп, а поскольку каждая максимальна, от прибавления к любой стороне треугольника другой сторопы или обеих других она не станет больше; любая сторона равна и любой другой, и двум другим, и всем вместе. Затем, внешний угол КСА равен двум противоположным ему внутренним, а так как АСК равен KCL, два прямых угла CKL п CLK будут равны углу KCL. Поскольку же у всякого треугольника три угла равны двум прямым, а любой из пазванных углов равен двум прямым90, любой угол окажется равен всем трем. Каждый равен другому, равен двум другим и равен всем трем! Этот треугольпик будет свернутостью всех мыслимых фигур как их начало и элемент, как их полпота и точнейшая мера.
389
13 Зак. 1192
Если бы возможность стать достигла такой совершенной полноты, что пришла к актуальному бытию и стала возможпостыо-бытием, все обязательно получилось бы таким же образом. Есть вся уверенность в том, 77 что если здесь я каким-то образом усматриваю необходимость, то с несравненно большей истппностыо все будет так в актуальной возможностп-бытии; ведь невозможно разумно увидеть ничего такого, чего оказалась бы лишепа сама возможность-бытие, потому что в совершенной полноте своей действительности она оказывается всем умопостигаемым и всем превосходящим умопостижение. Как справедливо утверждал бла- женпый Лнсельм 91, бог больше, чем можпо помыслить, а святой Фома еще яснее говорит об этом в книжке о вечности мира так: «Поскольку во всемогущество Бога входит его превосходство пад мыслью и способностью всех людей, явно отказывает ему во всемогуществе говорящий, будто творения могут помыслить нечто, чего бог пе может сделать» 92.
Итак, в вечной действительной возможности-бытии я вижу максимальный треугольник таким, как сказапо выше. Соответственно, воз- можпость-бытне предшествует всякому телесному количеству, и в телесном количестве, будь то дискретном или непрерывном, возможности-бытия не найти, но она — прежде чего бы то ни было чувственпого и мыслимого, вообще копечного: поистине среди всего, что моншо помыслить, не найти Троицы, которая есть единство, или единства, которое есть Троица.
- Ты впдпшь также, что возможность стать, присущая определенной природе, не исчерпывается границами этой природы ввиду разности природ у возможности-бытия и возможности стать. Скажем, нагреваемое, стань оно тем, чем может быть, уже не будет нагреваемым, а сольется с нагревающим. Дрова можно нагревать все больше п больше, но когда онп нагреты до того, что дальше нагревание невозможно, нз потенции огня возникает действительный огопь, который нагреваться уже не может, а только нагревает; и если с одним нагреваемым мы быстрее приходим к нагревающему, чем с другим, причина та, что одно быстрее достигает предела своей нагреваемостп, чем другое, причем то, что никогда не нагревается до полной невозможности нагреваться еще больше, никогда не доходит до такого предела, чтобы стать огнем. Нагревающее, пока оно лишь в состоянии нагреваемого, есть нагревающее в потенции, и когда оно переходит из потенции в действительность, пе возникает ничего существенно нового: просто одно п то же из данного модуса бытия переходит в другой. Поскольку во всем, что может пагреваться, потенциально пребывает огонь — хотя в одном он ближе, в другом отдаленней,— то ясно, что огонь таится во всех вещах этого мира; каждая есть или нагревающий огопь, пли нагреваемое. Огонь нельзя охладить, хотя актуальпый огонь можно, конечно, угаспть пли приглушить; иначе говоря, в огне нет потенциальной воды, п он неизменен, как говорит Дионисий 93.
- Смысл правила знающего пезпания в том, что сре- дп вещей, допускающих увеличение и уменьшение, нельзя прийти к максимуму просто или к минимуму просто, хотя можно — к актуально максимальному и минимальному. И в самом деле, если нагреваемое достигнет максимума просто, это пе нагреваемое, а нагревающее; нагревающее есть максимум нагреваемого. Точно так же охлаждающее — максимум охлаждаемого, прпродно движущее — максимум движимого и вообще природно действующее — максимум всего делаемого. Не способность быть сделанным есть действующая потенция, по в способности быть сделаппым пребывает в потенции действующее: делаемое никогда пе стаповптся действующим, по потенциальное действующее па высшем пределе своей способности испытывать
воздействие переходит в актуальность. Нагреваемое тоже никогда не становится нагревающим огнем, хотя скрытый в нагреваемом огонь па высшем пределе на- греваемостп переходит в действительность. Так на высшем пределе интеллектуально постижимого появляется действующий интеллект, а высший предел интеллектуально постпжпмого — действительность, так что действительность интеллектуально постижимого есть действительность интеллекта, как действительность ощущаемого — действительное ощущение. Также на высшем пределе освещенности — освещающий свет п на высшем пределе творимого — творящий творец, которого можно видеть как бы в потепцпп, наблюдая творимое, но видеть действительно — только на высшем пределе творимого, в не имеющем предела, бесконечном пределе. Богатый улов попадается в сети этого часто у нас упоминавшегося правила.