ТИРАН (политический строй).
Из всех бичей, терзающих человечество, тиран является самым пагубным. Поглощенный лишь заботами об удовлетворении своих страстей и страстей недостойных приспешников своей власти, он смотрит на своих подданых лишь как на презренных рабов, как на низшие существа, по отношению к которым он считает все позволенным. Когда надменность и лесть преисполняют его подобными понятиями, он признает лишь те законы, которые издает сам. Эти причудливые законы, продиктованные его собственным интересом и фантазиями, бывают несправедливы и изменяются по прихотям его двора. Не будучи в состоянии один пользоваться своей тиранической властью и заставлять народ сгибаться под ярмом своих распущенных желаний, он вынужден вступать в союз со своими испорченными министрами. Его выбор непременно падает на людей развращенных, знающих справедливость лишь для того, чтобы нарушать ее, добродетель - чтобы унижать ее, законы - чтоб обходить их. Boni quam mali sus pectuoris sunt semperque his aliena virtus formidosa1. Объявив, так сказать, войну своим подда- ным, тиран вынужден постоянно опасаться за свою жизнь; он находит выход в насилии; вверяя жизнь своим приверженцам, он отдает на их произвол своих подданых и имущество последних, чтобы утолить жадность и жестокость, чтобы принести в жертву своей безопасности добродетель, которая ее защищает. Cuncta ferit dum cuncta timet2. Приспешники его страстей сами внушают ему страх: он понимает, что нельзя полагаться на испорченных людей.
Подозрения, угрызения совести, страхи осаждают его со всех сторон. Он не находит никого достойного своего доверия; у него есть лишь соучастники, но нет друзей. Народ, изнуренный, униженный и опозоренный тираном, равнодушен к переменам в нем; законы, попранные им, уже не могут защитить его; тщетно взывает он к отечеству, - есть ли закон в стране, где царит тиран?Если мир и знает нескольких счастливых тиранов, мирно наслаждавшихся плодами своих злодеяний, то таких примеров немного, и нет ничего удивительнее в истории, нежели тиран, умирающий на своей постели. Тиберий3, наводнивший Рим кровью добродетельных граждан, стал противен самому себе: он не смел больше смотреть на стены, которые были свидетелями совершенных им казней, он изгнал себя из общества и порвал с ним связи; обществом его стали ужас, стыд и угрызения совести. Таков триумф, который он одержал над законами! Такова честь, которую доставила ему его варварская политика! Он вел жизнь, которая была в сто раз ужаснее, нежели самая жесткая смерть. Калигула, Нерон, Домициан4 кончили свою жизнь, дополнив собственной кровью потоки крови, пролитой их жестокостью; венец тирана возлагается на того, кто хочет его взять. Плиний5 говорил о Траяне: "Судя по уделу его предшественников, боги дают понять, что они покровительствуют лишь правителям, которых любит народ".