§31. Типологическое свойство акта придания значения и идеально-одно значение
Указывая на это психологически общее в противоположность психологически изменяющемуся, мы еще, однако, не обозначили дифференцию, которую мы хотели прояснить относительно выражений или выражающих актов, а именно дифференцию между их психологическим и логическим содержанием.
Ибо к психологическому содержанию принадлежит, естественно, в одном случае тождественное, точно так же как в другом случае — изменяющееся. Ибо мы совершенно не придерживаемся учения, что остающееся повсюду тождественным типологическое свойство акта было бы уже значением. То, что означает, например, утверждение к есть трансцендентное число, то, что м ы, читая, под этим подразумеваем, не есть индивидуальная, всегда лишь воспроизводящаяся черта нашего мышления как переживания. В том или ином случае эта черта все-таки индивидуально другая, в то время как смысл утверждения должен быть тождественным. Если мы или какие-то другие личности произносят то же самое положение с равной интенцией, то каждый имеет свои [собственные] феномены, слова, моменты понимания. Однако в противоположность этому неограниченному многообразию индивидуальных переживаний, то, что в них выражено, есть повсюду тождественное, это одно и то ж е в самом строгом смысле слова. Вместе с числом личностей и актов значение положения не умножается, суждение в идеальном логическом смысле — одно.То, что мы настаиваем на строгой тождественности значения и отличаем его от постоянного характерного психического свойства акта придания значения, происходит не из субъективного пристрастия к тонким различениям, но из твердого теоретического убеждения, что только таким образом можно воздать должное фундаментальному для понимания логики положению вещей. Речь идет при этом не просто о гипотезе, которая должна быть оправдана лишь посредством своей объясняющей силы, но мы привлекаем ее как непосредственно постижимую истину и следуем в этом последнему авторитету в вопросах познания — очевидности.
Я осознаю, что в повторных актах представления и суждения я имею в виду или могу иметь в виду тождественно то же самое, то же самое понятие или то же самое положение; я осознаю, что там, где речь идет, например, о положении, или об и с т и -н е: 7г есть трансцендентное число, я совсем не имею перед собой индивидуального переживания или момента переживания какой- либо личности. Я осознаю, что эта рефлектирующая речь действительно делает предметом то, что в обычной речи составляет значение. Я осознаю в конечном итоге, что то, что я имею в виду в названном утверждении или (если я его слышу) понимаю как его значение, тождественно тому, что оно есть, мыслю ли я его, существую ли я, существуют ли вообще мыслящие личности и акты или нет. То же самое имеет силу для любых значений, для значений субъекта, для значений предиката, для значений отношения и связи и т. д. Это имеет силу прежде всего для идеальных опреде- ленностей, которые первично присущи только значениям. Сюда относятся (если вспомнить о некоторых особенно важных) предикаты истинный и ложный, возможный и невозможный, общий и единичный, определенный и неопределенный и т. д.
о
. Эта истинная тождественность, которую мы здесь утверждаем, есть не что иное, как тождественность вида (Spezies). Так и только к так она, как идеальное единство, может охватывать рассеянное многообразие индивидуальных единичностей (си|лРlt;Ш.єіУ ещ ev). о го Многообразные единичности по отношению к идеально-одному 5 значению суть, естественно, соответствующие моменты акта значения, суть интенции значения. Значение ведет себя по отношению к актам придания значения (логическое представление к актам представления, логическое суждение к актам суждения, ло- 25 гический вывод к актам вывода) так, как, например, краснота in specie по отношению к лежащим здесь полоскам бумаги, каждая из с; которых «имеет» ту же самую красноту. Любая полоска наряду с другими конституирующими моментами (протяжение, форма и т. п.) имеет свою индивидуальную красноту, т.
е. свой е д и н и ч - зо ный случай этого вида цвета, в то время как он сам реально не существует ни в этих полосках, ни где-либо еще во всем мире; тем более и не «в нашем мышлении», поскольку последнее принадлес? Значения образуют, можно также сказать, класс понятий всмысле «общих предметов». Они поэтому не являются пред- метами, которые, если и не существуют где-либо в «мире», то [существуют] в некотором т6лоlt;; ovpavioc, или божественном разуме, ибо такое гипостазирование было бы абсурдным. Тот, кто привык под бытием понимать только «реальное» бытие, под гіредме- 40 тами — только реальные предметы, тому речь об общих предметах и их бытии покажется в основе своей ложной; напротив, не найдет здесь никакого препятствия тот, кто поймет эту речь прежде всего как указание на общезначимость (Geltung)74 опредеи В А следует: {(пусть даже только указание на предполагаемую общезначимость)}.
ленных суждений, а именно таких, в которых судят о числах, положениях, геометрических структурах и т. п., и кто себя спросит, не следует ли здесь, как и обычно, приписать очевидным образом тому, о чем здесь судят, как корреляту общезначимости суждения, имя «истинно существующий предмет». В самом деле, при 5 логическом рассмотрении семь правильных тел суть семь предметов, точно так же как семь мудрецов; положение о параллелограмме сил есть в равной степени предмет, как и город Париж[45].