<<
>>

  4. А также из се деления

  Теперь остановимся такжё на расчленении, или разделении, и рассмотрим, относится ли оно к вещи или только к слову. Во всяком случае очевидно, что расчленение слова на его собственные значения отно&сится к грамматике или к тем наукам, которые зани&маются подобного рода значениями.
Возьмем для при&мера двусмысленное и многозначное слово taurus (бык). Разве дело диалектики объяснять, как много&образно его употребление, а не скорее дело граммати&ки или языковедения, которое проследит различпые его значения в различных местах и у различных авто&ров? Я полагаю, что этот вопрос ясен и не нуждает&ся в подтверждении многих авторитетов. Могут, одна&ко, сказать, что диалектика лучше всего указывает на необходимость строгого расчленения двусмысленных слов. Но что за нужда в таком указании диалектики, если природа, вложив в кого-либо стремление к исти&не, наделяет его при рождении также и отвращением к двусмысленности, и стремлением избегать ее? Что&бы покончить с этим, могу лишь сказать, что нужды в нем никакой нет и что уж во всяком случае это со&вершенно не те золотые горы, которые нам сулили от лица диалектики. Но перейдем к самим тем ве&щам, которые диалектика обещает расчленить. Скажи на милость, каким образом она будет производить членение на части или на соответствующие формы? Как же так? Разве она настолько во все всмотрелась, что пи одна частица всего сущето, вплоть до самих атомов, не укрылась от нее? Допустим, например, что следует расчленить на его составные части человека. Не безумие ли требовать этого в первую очередь от диалектики, а не от анатомии? Или, допустим, войско должно быть разделено па когорты и отряды, так не&ужели ты будешь ждать этого от диалектика, а не от полководца? Что общего имеет с теми и другими диа&лектика? Поверь мне, это дело того, кто хорошо знает какую-либо вещь, — расчленить ее так, как это подоба&ет, но не дело диалектика, который ничего не имеет па своем счету, кроме нескольких бесплодных слов.

В самом деле, где же и каким образом научит меня диалектика, что небо должно быть разделено на та&кие-то зоны, семейства или созвездия, на окружности, градусы или минуты, и прочим подобным вещам? Где же и каким образом она научит тому, что государство должно быть расчленено на столько-то провинций, со&словий, должностей и т.

д.? Почему же, если она это&му и не учит, и не может учить, о ней говорят, что ей свойственно должным образом все делить и расчле&нять? Но ты говоришь, что в функции диалектики входит не расчленять все, а только советовать нам, когда расчленение необходимо, делить целое на соот&ветствующие, наиболее близкие и законченные части. Но разве кто-нибудь откажется делать это и без по&добного рода поощрения? Ты, значит, думаешь, что, когда мастер-строитель намеревается чертить план дома, он нуждается в каком-то диалектике, чтобы тот заранее внушил ему, как надо надлежащим образом наметить все части? Ты считаешь, что часовой мастер, если он не владеет диалектикой, не сможет тебе в должном порядке показать части часов? Но, говоришь ты, диалектика показывает, каким образом должно проводиться расчленение; так, если целое представ&ляет собой нечто действительное, то целое должно быть поставлено в родительном падеже единственного числа следующим образом: одна часть человека — тело, другая часть — душа; или: одна его часть — голо&ва, другая — грудь, третья — живот, четвертая — ру&ка, пятая — голень. Однако же, если целое пред&ставляет собой нечто потенциальное или всеобщее, оно ставится в родительном падеже множественного числа таким образом: из животных одни летают, другие пла&вают, третьи ползают, четвертые ходят; или: одни одарены разумом, другие нет. Но что ты говоришь? Разве этому учит диалектика? Вовсе нет, этому учит общая и повседневная практика речи. А кто бы, даже не размышляя, стал расчленять иначе? Я полагал, что диалектика покажет мне связь всех частей. И вот оказывается, она ничего другого не дает, кроме того, чему могла научить кормилица, либо того, что, конеч&но, скорее всего надо требовать от грамматики.

/

Далее, так как расчленение и методическое рас&пределение по разрядам чрезвычайно важны и в пре&подавании наук, и в подготовке к ораторской деятель&ности, то подумай, и ты согласишься, что и та и дру&гая область зависят не от какого-нибудь предписания диалектики, но от достаточно хорошего понимания преподаваемого предмета или предмета произносимой речи; ибо данная тебе от природы способность рас&суждать в тысячу раз сильнее всяких правил.

И вот поэтому диалектики вынуждены были наконец при&бегнуть к некоему методу, основанному на благора&зумии, так как нет более надежного искусства, чем естественная рассудительность или благоразумие. Ведь в самом деле, сколько геометров без какого-либо диа&лектического искусства и излагают, и превосходно обучают разнообразию углов, фигур или искусству измерять высокое и низкое, наклонное и прочее в этом роде! Сколько ораторов, котсчрым никогда не было ни&какого дела до диалектики, составляют, однако, вели&колепные речи о ведении войны, о заключении мира и тому подобных вещах, перечисляя по порядку все сред-ства, все недостатки, все преимущества, все невы&годы и т. д.; так, если ты действительно усердно и настойчиво добиваешься узнать, каковы виды какого- либо рода или каковы части целого, то нужно обра&щаться не к диалектике, а вглядеться внимательно в суть дела; таким образом, ты поистине легко пове&дешь за собой и красноречие, п счет.
<< | >>
Источник: Пьер ГАССЕНДИ. СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. Том 2. «Мысль» Москва - 1968. 1968

Еще по теме   4. А также из се деления: