3) О субординации категорий
«Вся доступная нам природа, — писал Энгельс, — образует некую систему, некую совокупную связь тел, причем мы понимаем здесь под словом тело все материальные реальности, начиная от звезды и кончая атомом и даже частицей эфира, поскольку признается реальность последнего. В том обстоятельстве, что эти тела находятся во взаимной связи, уже заключено то, что они воздействуют друг на друга, и это их взаимное воздействие друг на друга и есть именно движение. Уже здесь обнаруживается, что материя немыслима без движения»9. Здесь ясно показана объективная субординация природы, материи и ее неотъемлемого свойства, атрибута — движения и, следовательно, необходимость подчинить учение о категориях этой объективной субординации, — начать с природы, с материи и перейти к ее атрибутивным свойствам, от природы как системы тел перейти к отдельным телам, предметам, явлениям и их взаимоотношениям, в которых проявляется общее им всем движение.
В. И. Ленин, как бы продолжая эту мысль Энгельса, писал: «Отдельное бытие (предмет, явление etc.) есть (лишь) одна сторона идеи (истины). Для истины нужны еще другие стороны действительности, которые тоже лишь кажутся самостоятель- ными и отдельными (besonders fur sich bestehende...).
Лишь в их совокупности (zusammen) и в их отношении (Beziehung) реализуется истина».[56] «Совокупность всех сторон явления, действительности и их (взаимо) отношения— вот из чего складывается истина»[57]. Здесь проводится мысль о переходе от отдельных явлений, предметов к их взаимоотношениям для достижения более глубокого и конкретного познания действительности.В. И. Ленин, комментируя план построения энциклопедической (малой) логики Гегеля, не отбрасывает с порога гегелевский порядок расположения категорий в его логике. Основа гегелевского порядка расположения категорий логики: от абстрактного бытия (существования вообще) к конкретному бытию, т. е. к явлению, а от него к качеству и количеству и далее к сущности и связанной с нею категорией, принимается Лениным[58]. Выделяя в гегелевском положении о соотношении категорий бытия и ничто идею становления, развития, Ленин пишет: «Сначала мелькают впечатления, затем выделяется нечто, — потом развиваются понятия качества # (определения вещи или явления) и количества. Затем изучение и размышление направляют мысль к познанию тождества — различия — основы — сущности versus явления, — причинности etc. Все эти моменты (шаги, ступени, процессы) познания направляются от субъекта к объекту, проверяясь практикой и приходя через эту проверку к истине ( = абсолютной идее)».[59]
Обычно в приведенных положениях Ленина, касающихся схемы категорий в гегелевской логике, видят лишь подтверждение Лениным идеи Гегеля об единстве исторического и логического, о необходимости строить систему категорий в марксистской диалектической логике соответственно истории познания. При этом не замечают, что одновременно в этих положениях изложена та же мысль, что и в предыдущих цитатах,— идти от бытия вообще (т. е. от природы, материи) к отдельному бытию (т. е. к явлению) и далее к свойствам и отношениям явлений, глубже и конкретнее раскрывающим сущность действительности, т. е. здесь движение самих категорий идет от субстанции к свойствам и отношениям.
Если Ленин в данном месте в связи с комментариями к логике Гегеля подчеркивал правильность мысли Гегеля о построении логики согласно лишь истории познания, то это в данной связи вполне естественно: ведь Гегель как идеалист и не мог, и не думал строить своей логики соответственно субординации явлений объективной, материальной действительности. Но Ге- гель, следуя своей идее, однако, угадал в своей схеме и эту, объективную субординацию. Поэтому приписывать Ленину требования построения схемы категорий соответственно только истории познания, игнорируя объективную действительность, неправильно.В действительности, классики марксизма-ленинизма требуют сочетания в схеме категорий марксистской логики объективности подхода к этому вопросу с соблюдением идеи исторического и логического. Научная субординация категорий должна наиболее адекватно выражать как объективные связи явлений, так и отражающий эти связи процесс человеческого познания. Та и другая стороны в общем совпадают и не могут не совпадать, так как человеческое познание, как показывает нам история философии и история отдельных наук, идет от представлений о мире в целом к изучению отдельных явлений и их свойств, к выяснению все более глубоких и общих ИХ( соотношений. Тот же Гегель неплохо показал это 'в своей «Истории философии».
Достаточно хотя бы бегло просмотреть историю развития, любой конкретной науки, например физики, (...) чтобы видеть, что наряду с открытием новых свойств и явлений в ней раскрываются все новіьіе отношения между явлениями, ранее казавшимися не связанными друг с другом (пространство — время — движение — тяготение, частицы — волны, свет — вещество, масса — энергия и т. д.).
В знаниях об обществе люди шли от самых общих, нерас- члененных представлений о последнем к познанию его отдельных сторон и свойств, а в марксистском обществоведении — к научному определению ступеней его развития и к пониманию органической взаимосвязи всех сторон общественной жизни на базе развития материальной жизни общества.
Поэтому, нам представляется, что построение системы категорий должно сочетать в себе как указанное классиками марксизма-ленинизма движение ко все более глубокому познанию, так и указанное ими движение соответственно делению объектов действительности на совокупность предметов, свойств и отношений.Как уже указывалось, это деление выражает определенную реальную субординацию объектов действительности: предметы первичны относительно свойств и отношений, ибо они являются их носителями; в свою очередь, свойства предметов первичны в отношении связей (отношений), так как последние существуют не самостоятельно, а предполагают существование предметов и их свойств.
Категории диалектического материализма соответственно указанному делению распадаются на три группы: на группу предметных, субстратных категорий (природа, бытие, материя, явление), на группу категорий, отражающих наиболее общие свойства природы (движение — изменение — развитие, пространство— время, объективное — субъективное, сознание — мышление), и на обширную группу категорий, выражающих связи, отношения между явлениями и их свойствами (такие, как необходимость — случайность, содержание — форма, причинность — целесообразность, возможность — действительность, общее — особенное — единичное и т. д.). Назовем первую группу субстанциальными, вторую — атрибутивными, третью — релятивными (соотносительными) категориями. Субординация имеет место и между категориями каждой из групп указанного трехчленного деления объектов действительности, она выражает все более сложное объективное содержание и все более глубокое проникновение познания в сущность вещей.
Ограничимся в этой главе лишь некоторыми беглыми замечаниями об этой внутренней субординации. В группе субстанциальных категорий начальной является категория природы. Природа — начало и конец материалистической философии. Все явления и отношения в мире суть моменты бытия и развития природы. Категории бытия и материи — дальнейшие определения природы.
Понятие бытия (существования вообще) есть внешнее определение природы. Энгельс, критикуя Дюринга, показал недостаточность понятия бытия как принципа единства мира в целом. Понятие «материя» есть определение сущности природы, поэтому понятия бытия и материи не тождественны. Они различаются не только богатством содержания, но и объемом. «Бытие есть вообще открытый вопрос, начиная с той границы, где прекращается наше поле зрения».14Понятие бытия, существования касается только тех предметов, которые нам известны, а о неизвестных мы не можем сказать, существуют они или нет. Понятие общественного бытия включает в себя не только материальные общественные отношения, но и вообще все явления практической общественной деятельности: в общественном сознании отражаются не только экономические отношения, но и классовые битвы и политическая жизнь. Понятие явления, взятое с его онтологической стороны, субординировано предыдущим понятием как частная, отдельная форма материи.
Начальной категорией во второй, атрибутивной группе категорий является движение. Движению подчинены его определения (изменение и развитие). Всякое движение есть из,- менение, это либо изменение внешних условий движений, либо внутреннее изменение тела. Но не всякое изменение есть развитие, под последним подразумевается изменение, направление от простого к сложному, от низшего к высшему, от старого к новому.
Пространство и время субординированы движению как своей сущности. Время течет; остановленное время перестало бы быть временем. Пространство есть переход от одной точки к другой; от одного тела к другому. Пространство, сосредоточенное лишь в одной точке, перестало бы быть пространством. Но пространство и время не сводятся к движению, являясь особой формой бытия материи: всякое движение протекает в пространстве и времени.
Объективность — свойство материи и ее атрибутов (движения, пространства и времени): «...Единственное „свойство" материи, с признанием которого связан философский материализм, есть свойство быть объективной реальностью, существовать вне нашего сознания»[60].
Но к свойствам материи относятся также сознание и мышление, представляющие единство объективного и субъективного. Поэтому переходу к категориям сознания и мышления нужно предпослать освещение соотношений и субординации категорий объективного и субъективного. Проблема мышления подчинена проблеме сознания, так как мышление является частью сознания (к которому, кроме мышления, относятся явления ощущения, восприятия, внимания, воли, чувства и т. д.) и наиболее сложной и высшей формой сознания.Отношения субординации внутри наиболее многочисленной третьей группы категорий (названных нами релятивными) обнаруживается прежде всего в их расположении определенными «гнездами» наиболее близких между собой категорий. Это «гнездование» общеизвестно в практике изложения курса диалектического материализма. Имеется также известная субординация категорий внутри каждого «гнезда». Так, гениальным примером освещения субординации общего и отдельного служат положения В. И. Ленина в фрагменте «К вопросу о диалектике».[61]
Релятивные категории, обладая различной глубиной и сложностью содержания, представляют собой понятия о сущностях разного порядка. Поэтому имеется объективная субординация категорий в направлении от бытия к сущности и далее к сущностям все более глубоких порядков. Так, категория закона включает, как свои моменты, все предыдущие категории. В результате применения всех рассмотренных категорий, указывает В. И. Ленин, человек приходит к истине как воспроизведению объективной действительности в мышлении.[62]
Предлагаемая схема категорий, разумеется, представляет собой лишь одну из возможных.
4) О системе категорий
Последнее время много говорят о цельной системе категорий диалектического материализма. Прежде всего необходимо определить, о чем идет речь. Каждая наука имеет свою совокупность понятий, излагаемых в системе этой науки, в процессе ее изложения, а не отдельно от нее. Открывая учебник физики, мы видим изложение основных понятий о механическом движении: кинематике, динамике, статике, о движении равномерном и неравномерном, о скорости, об ускорении и т. д. Читая учебник-по диалектическому материализму, мы видим изложение вопроса о материи, о материальном единстве мира, о соотношении материи и сознания и т. д. Если речь идет о системе категорий диалектического материализма в указанном смысле, то эта система давно существует и ее незачем «создавать». Но, очевидно, речь идет о другом — о создании особого, специального учения о категориях и их соотношениях, о выделении особой теории о природе и соотноше-, нии философских категорий в качестве особой науки или особой части марксистской философии. Говорят, что это будет диалектическая логика. В этом необходимо разобраться.
Еще совсем недавно всякая работа о той или иной категории диалектического материализма, будь то категория закона — закономерности или категория возможности — действительности и т. д., подвергалась нападкам со стороны некоторых ретивых «конкретизаторов», считавших, что марксизму якобы противопоказано заниматься категориями вообще. Считая такие исследования «схоластикой», эти критики утверждали, что нет того или иного понятия вообще, а есть только в частности: нет, мол, закона вообще, а есть законы физики, химии и т. д. Этим критикам было невдомек, что они плетутся в хвосте современного позитивизма, отрицающего общие понятия и их объективность. Они не замечали, что разработка категорий и соотношений последних занимает большое место в произведениях классиков марксизма-ленинизма.
Но если теперь бесспорной является необходимость работы над соотношением отдельных категорий и их групп, то можно ли ставить задачу разработки цельной системы соотношений категорий? Объективная основа категорйй — существенные явления и закономерные отношения между ними — пронизывает толщу жизни во всех направлениях, во всех, так сказать, измерениях и представляет собою сеть, состоящую из бесчисленных ячеек, звеньев или как бы клубок, в котором переплетено множество нитей. Научное исследование этого клубка состоит в его умственном «распутывании», в выделении отдельных нитей и определении ее соотношения с остальными. Данное исследование не только аналитическое, но и систематическое: оно приводит в конечном счете к созданию общей теории соотношения категорий. Такая работа над категориями, несомненно, является разработкой определенной части диалектической логики,, ибо логика представляет собой науку о законах и формах мышления, а философские категории суть одна из форм диалектического мышления. (...)