СОЦИАЛИЗМ И ДУХОВНАЯ КУЛЬТУРА.
I. Социализм и хозяйственный интерес. Духовные интересы социалистического общества. — II. Социализм и свобода личности.
I
Социализм усматривает корень социального зла в современном устройстве хозяйства.
Все внимание социалистов сосредоточено на вопросах общественного хозяйства и их требования сводятся к требованию ряда экономических преобразований. Отсюда легко вывести заключение, что социализм видит в хозяйственном благополучии венец человеческого счастья и, следовательно, по самой своей природе враждебен идеализму. «То существенное обстоятельство,— говорит Вл. Соловьев,— что социализм ставит нравственное совершенство общества в прямую зависимость от его экономического строя и хочет достигнуть нравственного преобразования путем экономической революции ясно показывает, что он, в сущности, стоит на одной и той же почве со враждебным ему мещанским царством, именно на почве господства материального интереса. Если для представителя плутократии значение человека зависит от обладания вещественным богатством в качестве приобретателя, то для социалиста точно также человек имеет значение лишь как обладатель вещественного благосостояния, но только в качестве производителя; и здесь и там человек рассматривается, прежде всего, как экономический деятель, и здесь и там последнею целью и верховным благом признаются вещественное благосостояние — принципиальной разницы между ними нет. Социализм лишь проводит принцип плутократии с большей последовательностью и полнотой... И если преобладание вещественных интересов, хозяйственного и промышленного элементов, составляет характеристическую черту буржуазии или мещанского царства, то в том социализме, который хочетограничить человечество исключительно этими низшими интересами, мы находим крайнее выражение, последнее заключение мещанства».
Вот, поистине, тяжкое обвинение, выдвинутое против социализма мыслителем, искренность и благородство которого выше всяких подозрений! Что может быть отвратительнее мещанства? И если освобождение человека от экономического гнета равносильно превращению его в пошлое, успокоившееся существо, в сытую свинью, греющуюся на солнце, то не лучше ли экономическое рабство с его ужасными спутниками, голодом и нищетой? Рабство не убило человеческого духа — античная культура и теперь сохраняет свою мраморную красоту.
Ну, а мещанство — это смерть духа, смерть всего, что есть прекрасного в человеке. Такой ценой нельзя заплатить даже за всеобщее довольство.Соловьев формулировал в сжатой и сильной форме одно из самых распространенных обвинений против социализма. Но, к счастью, человечество не стоит перед роковой дилеммой нищеты и пошлости. Насилие и гнет не представляют собой необходимого условия духовной культуры. Социализм не царство мещанства, а единственное средство спасения человечества от этого царства. В этом и заключается высота и общеобязательность социалистического идеала.
Совершенно верно, что социалисты сосредоточивают свое внимание на экономических вопросах. Но не потому, чтобы им было недоступно понимание высших интересов человеческой жизни, а именно в виду такого понимания. Социалисты борются, прежде всего; с бедностью. А бедность — это не только физические страдания, но и принижение духа. Духовная культура неизбежно должна опираться на материальную. Наука и искусство требуют своих материальных средств, которые создаются хозяйством. Известный досуг, свобода от хозяйственного труда есть необходимое условие успехов цивилизации. Обобществление труда должно во много раз повысить его производительность. Но так как необходимые потребности жизни не испытают перемены, то на удовлетворение их в социалистическом обществе будет затрачиваться несравненно меньше труда, чем ныне. Иными словами, свобода человечества от хозяйственного труда значительно возрастет — и нет никакого сомнения, что этот увеличившийся досуг будет запол- нен деятельностью высшего порядка. Ибо все обычные мотивы; которые в настоящее время побуждают людей к этой деятельности, приобретут особенную силу в социалистическом обществе.
Миллионер, успешный государственный деятель, полководец пользуются в наше время большим почетом и встречают больше людей, готовых перед ними преклоняться, чем великий мыслитель или художник. Не то будет в социалистическом обществе. В нем не будет ни миллионеров, ни полководцев, ни государственных деятелей современного типа.
Да, даже и последних не будет, ибо с падением современного хозяйственного строя падет и современное государство. В настоящее время политическая жизнь сводится преимущественно к борьбе за власть представителей различных враждующих общественных классов. В социалистическом обществе классов не будет и не будет поводов к социальной борьбе. Для общества настанет внутренний мир, равно как и внешний мир, благодаря прекращению войны.Благодаря этому потребность в сильной общественной власти исчезнет и политическая жизнь, несомненно, очень потускнеет и обесцветится, государственные люди будут не народными вождями и кумирами толпы, а слугами народа, скромными общественными работниками. Занятие выдающейся государственной должности не будет доставлять особого почета и, следовательно, не будет представлять собой ничего особо заманчивого для честолюбия. Вообще, исчезнет грубая, физическая власть человека над человеком, а, следовательно, и исчезнет все то обаяние, которое теперь связано с этой властью. Исчезнет физическая борьба людей друг с другом — мирная ассоциация будущего сделает эту борьбу невозможной, по отсутствию всяких поводов к ней.
Но не значит ли это, что социалистическое общество будет царством скуки и посредственности? Да, это было бы так, если бы в жизни человека не было ничего более высокого, чем борьба за власть и за угнетение себе подобных. Конечно, для людей такого душевного склада царство будущего покажется пресным и пошлым. Но человеческая душа знает более высокие мотивы и интересы. Освободившись от притупляющего, чрезмерного хозяйственного труда, человечество преобразится и одухотворится. По-прежнему над нашей головой будет простираться звездное небо, по-прежнему будет шуметь лес, природа сохранит свою прежнюю прелесть и все свои тайны: для познания навсегда обеспечен неисчерпаемый материал, также как и для восприятия красоты.
Следовательно, нечего бояться, что с исчезновением грубых и низменных интересов, наполняющих теперь жизнь, она лишится всякого интереса.
Интересы останутся, но их характер и направление изменятся, они станут одухотвореннее и тоньше, но вместе с тем глубже, сложнее, длительное и сильнее. Произойдет полная переоценка всех ценностей. Слава и почет будут доставаться преимущественно в удел тем, кто принес людям всего более пользы, открыл им новые источники познания и эстетического наслаждения или проявил всего более душевного благородства. Мыслители и художники, великие человеколюбцы станут героями и вождями будущего человечества. Интерес к познанию и эстетической деятельности, моральному и религиозному возвышению человечества возрастет в чрезвычайных размерах и заполнит собой всю жизнь людей, возвышающихся над уровнем посредственности.В капиталистическом обществе внимание сосредоточено. преимущественно, на вопросах хозяйства. Падение или поднятие биржевого курса ходкой бумаги или рыночной цены распространенного товара составляют великое собы- тие3 о котором телеграфируют во все концы мира и которое повсюду распространяет тревогу или радость. Мир будущего не будет знать этих волнений и этих радостей; его история будет слагаться из других событий. Можно составить себе представление о строе интересов людей социалистического общества по описаниямбкизни итальянских городов эпохи Возрождения. Светлое, радостное и гармоничное миросозерцание этой эпохи, со своим глубоким и захватывающим интересом к искусству, философии, познанию должно вновь возродиться в будущем. Опять появятся люди той поразительной душевной красоты и той умственной мощи, которые характеризуют эту чудную раннюю весну современной истории — люди вроде Леонардо да Винчи*, перед которыми наше время кажется таким грубым, варварским и жалким. Кстати же, типичным человеком эпохи возрождения был и великий провозвестник современного социализма Томас Мор.
Английский антрополог и социолог Гальтон** совершенно серьезно утверждал, что передовые европейские нации современной капиталистической эпохи по своим умственным способностям стоят настолько же ниже, напр., древних эллинов, насколько негры стоят ниже нас.
И в этой неблагоприятной оценке ученым исследователем капиталистической цивилизации, которой мы так гордимся, нельзя усмотреть никакого преувеличения. Правда, наше время создало удивительные машины, а также орудия разрушения людей. Но умственная сила измеряется не этим. Машину может построить и варвар; но изваять Милосскую Венеру может только человек с совершенно исключительной способностью к восприятию красоты.Между тем, не нужно забывать, что произведения античного искусства, которые составляют для нас недостижимый образец совершенства пластической красоты, были созданы, в огромном большинстве случаев, совершенно неизвестными художниками. И ведь только ничтожная, случайная доля этих произведений уцелела и дошла до нашей эпохи! Если бы не была раскопана Помпея, то мы бы почти ничего не знали о стенной живописи древних. Что такое была Помпея — маленький, ничтожный провинциальный римский городок, в котором почти не было богатых людей! И, однако, стенная живопись Помпеи является одним из источников вдохновения современных художников. Кто бывал в Помпее, тот знает, сколько красоты было в домашнем быту античного мира, сколько артистического изящества было вложено во всякую принадлежность хозяйства древних: кухонную утварь, меблировку, устройство комнат и пр. Обычный помпеянский дом со своими бронзовыми и мраморными статуями и бюстами, стенами, покрытыми богатым и разнообразным рисунком с красками удивительной яркости, мраморными колоннами и бассейнами, кажется нам теперь чудом искусства, не обыкновенным жилищем людей, а художественным музеем. И, однако, в нем жили обыкновенные люди и, очевидно, не могли представить себе жизни в другой, менее прекрасной обстановке, как мы не можем представить себе жизни в грязной обстановке жалкой негритянской хижины.
Не менее красив был в своем роде и средневековый город или город времен Возрождения. Флоренция и Венеция всегда будут привлекать посетителей со всех концов мира — недаром падение знаменитой колокольни св. Марка почувствовалось по всей Европе, как общее несчастье
цивилизованного человечества.
Холодный дух капитализма сделал все, чтобы уничтожить эту красоту. В прежнее время человеческое жилище, связанное с человеческой личностью такими интимными узами и так могущественно влияющее своей повседневной обстановкой на его психику, строилось для жизни, а не для наживы: и потому люди вкладывали в эту постройку свою душу, свой вкус и понимание изящного. Дом был одухотворенным произведением человеческого искусства. Над иными средневековыми зданиями трудились целые поколения художников-архитекторов: постройка иногда продолжалась целые столетия, но зато и получались такие создания, как миланский или флорентийский соборы. Но даже какая-нибудь деревянная великорусская изба, со своими затейливыми коньками и причудливой резьбой обнаруживает бездну вкуса, имеет свой оригинальный стиль. Капитализм все это убил. Дома стали строиться для барыша, как строятся заводы или железнодорожные мосты. Архитектурный стиль исчез и все попытки воссоздать его оказались безуспешны. Исчезло что-то неуловимое, что было присуще людям прежних эпох и что давало им удивительное понимание архитектурной красоты. Получилось общее падение архитектурного вкуса.
Нечто подобное, хотя и не в таких размерах, произошло под влиянием господства капиталистического духа и в других областях искусства. Последовало одичание и огрубение человеческой толпы, истинное царство мещанства. Интересы капиталистической промышленности подавили все остальные и внешняя обстановка нашей жизни стала поражать своей неэстетичностью.
Действительно, что может быть безобразнее современного города. Нужно побывать в Лондоне, подышать лондонским воздухом, насквозь пропитанным угольной копотью, покрывающей толстым черным налетом стены домов, и опускающейся во время тумана непроницаемой завесой на лондонские улицы, посмотреть на бурую жидкость, которая вместо воды струится к Темзе (в своем социалистическом романе Моррис* рисует, как одно из чудес нового общественного строя, возвращение воде в Темзе былой прозрачности), чтобы понять, во что превращает город капитализм. Не менее уродует капитализм и деревню, уничтожая леса, загрязняя реки, стирая местный колорит, национальные черты быта и подгоняя все под однооб- разный и пошлый капиталистический шаблон.
Неудивительно, что среди более мыслящих художников нашего времени, понимающих тесную связь искусства с общим строем социальной жизни, возникло течение особого рода, которое можно назвать эстетическим социализмом —. протестом против капиталистического строя по соображениям преимущественно эстетического характера. Этот эстетический социализм всего сильнее в Англии, где его самым известным представителем является Рескин*. Социализм Морриса, отчасти, такого же происхождения — всех этих людей с тонко-развитым вкусом возмущает столь характерное для нашей эпохи эстетическое оірубе- ние человечества, которое принес с собою капитализм.
Но социализм не только эстетически облагородит человечество — он преобразует людей и морально. В социалистическом романе Морриса «News from nowhere» («Вести ниоткуда») рассказывается, что человек нашего времени, попавший в социалистическое общество, замечает какое- то общее выражение лица у всех людей нового мира, красивых и некрасивых, старых и молодых, словом у всех. Они все кажутся чем-то похожи друг на друга. Чем же? Потом он отдает себе в этом отчет. У всех на лице то же выражение благожелательности и дружелюбия, у всех та же радостная готовность помочь друг другу. И это поражает, составляя такой контраст с общим выражением сухой, деловой озабоченности у людей нашего времени.