Сомнение II О том, что все идеи, даже идеи химер, а тем более вещи, истины, мысли, имеют внешнее происхождение
Дело в том, что наш ум не только обладает способ&ностью (или, вернее, он сам есть эта способность) вос&принимать внешние идеи (т. е. идеи, исходящие от ве&щей и получаемые умом через посредство чувств) в ка&честве совершенно чистых, определенных, т. е. именно таких идей, какими он их получает, но, кроме того, он обладает еще благодаря этому способностью различным образом сочетать и расчленять их, увеличивать и уменьшать, сравнивать и т. д.
Отсюда по крайней мере следует, что третий уста&новленный тобой род идей тте отличается от второго, ибо идея химеры —- это не что иное, как идеи головы льва, живота козы и хвоста змеи, слитые умом воедино, в то время как каждая из них, взятая сама по себе, в отдельности, представляет собой внешнюю идею. Точно так же идея гиганта, или человека, которого мы пред&ставляем себе величиной с гору или даже с целую Вселенную, есть не что иное, как внешняя идея, т. е.
идея человека обыкновенных размеров, которую наш ум произвольно увеличивает, хотя по мере того, как он ее увеличивает, он представляет ее себе все более и более смутно. И идея пирамиды, города либо какой- нибудь иной вещи, которую мы никогда не видели, есть не что иное, как внешняя идея виденных прежде пира&миды, города или какой-нибудь иной вещи, несколько искаженная и смутная вследствие того, что она под&верглась известному сопоставлению и увеличению.Что касается образов, которые ты считаешь врож&денными, то таких образов, безусловно, не существует, те же, которые обычно считаются таковыми, по-види&мому, также имеют внешнее происхождение.
Мне, говоришь ты, дано от природы понимать, что такое вещь. Я не думаю, чтобы ты имел в виду здесь самую способность понимания, относительно которой не может быть ни сомнения, ни вопроса; ты скорее гово&ришь об идее вещи. Ты не имеешь также в виду идею какой-либо отдельной вещи, ибо Солнце, вот этот ка&мень и все остальные отдельные предметы относятся к тем вещам, идеи которых ты не считаешь врожденны&ми. Следовательно, ты говоришь об идее вещи, рас&сматриваемой как нечто всеобщее и так, как если бы она была синонимом сущности и имела одинаковый с этой сущностью обі>ом. Но, скажи на милость, каким образом может эта общая идея находиться в уме, если в нем нет одновременно идей всех отдельных вещей и даже родов этих вещей, абстрагируясь от которых ум образует понятие, соответствующее им всем в целом, но не относящееся ни к одной из них в частности?
Если бы идея вещи была врожденной, то врожден&ными, несомненно, должны были бы быть идеи жи&вотного, растения, камня и всех универсалий и нам не было бы нужды трудиться над распознаванием множе- сїва отдельных вещей для того, чтобы, отбросив все различия, получить в результате лишь то, что окажет&ся общим для всех них, или — что то же самое — идею рода.
Ты говоришь также, что тебе присуще от природы постигать, что такое истина, или, как я это толкую, по&стигать идею истины.
Однако если истина есть не что иное, как соответствие суждения той вещи, о которой это суждение выносится, то истина есть некое соотно&шение и, следовательно, она ничем не отличается от соотношения самой вещи и ее идеи; иначе говоря, ис&тина ничем не отличается от идеи вещи самой но се&бе, поскольку она обладает свойством наглядно пред&ставлять и самое себя, и вещь такими, каковы они есть 11. Вот почему идея истины есть не что иное, как идея вещи, поскольку она соответствует вещи или представ&ляет последнюю таковой, какова она есть.Следовательно, если идея вещи не врожденная, а внешняя, то и идея истины будет внешней, а не врож&денной. И так как сказанное относится п к каждой частной истине, то оно также относится к истине вооб&ще, ибо понятие, или идея, истины (как уже было ука&зано в отношении идеи вещи) извлекается из част&ных понятий или идей.
Ты говоришь еще, что от природы тебе присуще постигать, что такое мышление (или, как я всегда это толкую, постигать идею мышления). Но ведь как ум из идеи одного города образует идею другого города, точно так же он может из идеи одного действия, например видения или вкушения, образовать идею другого дейст&вия, т. е. акта мышления. Ибо между познавательными способностями замечается известная аналогия, и [зна&ние] одной такой способности легко ведет к пониманию другой. Правда, не стоит тратить труда иа [познание] идеи мышления; скорое следует заняться исследова&нием идеи самого ума или души, ибо если мы призна&ем ее врожденной, то ничто не помешает утверждать то же самое и относительно идеи мышления. Вот поче&му следует выждать, пока это не будет доказано для самого ума или души.