Сомнение I
О том, что сущность материальных вещей познается лишь благодаря величине, очертаниям, и т. п., а также о том, следует ли приписывать идеям и универсалиям вечную и неизменную природу
В «Пятом размышлении» ты говоришь, прежде все&го, что отчетливо представляешь себе величину, т.
е. протяженность в длину, ширину и глубину; точно так же [ты представляешь себе] число, очертания, по&ложение, движение и длительность. Из всех этих [свойств], идеи которых, по-твоему, у тебя есть, ты вы&бираешь фигуру, а среди фигур — треугольник, о кото- ром ты говоришь следующее: Хотя такой фигуры, мо&жет быть, нигде на свете вне моей мысли нет и не было, тем не менее она имеет определенную природу, которая не выдумана мной и не зависит от моего ума. Это видно из того, что можно доказать разные свойства этого треугольника (например, что его три угла равны двум прямым углам, что наибольший угол лежит про&тив наибольшей стороны и т. п.), которые — хочу я этого или не хочу — я ясно теперь познаю, хотя рань&ше я о них, представляя себе треугольник, никогда не думал. Следовательно, эти свойства не были выдуманы мной. Вот все, что ты говоришь о сущности материаль&ных вещей; ибо то немногое, что ты добавляешь даль&ше, сводится к тому же. Я не хочу задерживаться на этом, замечу лишь, что досадно, когда какая-либо при&рода, помимо природы всемогущего бога, определяется как неизменная и вечная. Ты скажешь, что утвержда&ешь лишь то, чему учат в школах, а именно что при&рода или сущность каждой вещи вечна и представле&ния, которые складываются о них, точно так же содер&жат непреходящие истины. Но это утверждение также вызывает досаду, и, кроме того, нельзя постичь, что существует человеческая природа, если нет человека, или что роза — цветок, когда еще нет никакой розы.
Говорят, что одно дело — сущность вещей, а дру&гое — их существование, что существование вещей не извечно, но сущность их вечна.
Но поскольку основное в вещах — их сущность, что, собственно, значительного сделал бог, создав существование? То же самое делает портной, когда надевает на человека платье. Но можно ли утверждать, что человеческая сущность, содержа&щаяся, например, в Платоне, вечна и пе зависит от бога? Можно, ответят нам, поскольку она универсаль&на. Но ведь в Платоне нет ничего, кроме индивидуаль&ного. Правда, интеллект обычно на основе всех сходных свойств, наблюдаемых им в Платоне, Сократе и осталь&ных людях, абстрагирует некое общее понятие, в кото&ром все эти свойства сочетаются и которое поэтому мо&жет быть названо универсальной природой или сущно&стью человека (поскольку оно подходит ко всем людям вообще). Но чтобы эта природа была универсальной до
того, как существовал Платон и все другие люди, и до того, как интеллект абстрагировал бы се от них, — это, конечно, непостижимо.
Ты скажешь: разве представление, что человек есть животное, не было истиной и до того, как существовал человек, т. е. извечно? Совершенно очевидно, что оно не было такой истиной, разве лишь в том смысле, что когда бы ни появился человек, он будет животным. Ибо поистине, хотя и есть, по-видимому, разница меж&ду двумя положениями: «человек есть» и «человек есть животное», поскольку первое из них обозначает и уточняет существование, а второе — сущность, тем не менее из первого положения не исключена сущность, а из второго — существование. Ведь когда говорят «че&ловек есть», подразумевается человек как животное, а когда говорят «человек есть животное», подразуме&вается человек, поскольку оп существует. Кроме того, так как положение «человек есть животное» не содер&жит в себе большей необходимости, чем положение «Платон есть человек», то отсюда следует, что и это последнее содержит в себе вечную истину, что индиви&дуальная сущность Платона не меньше зависит от бога, чем универсальная сущность человека, и т. д., — все было бы скучно перечислять. Добавлю, однако, следую&щее: когда говорят, что природа человека такова, что он не может не быть животным, не следует представ&лять себе это так, будто природа человека есть нечто существующее за пределами интеллекта.
Смысл приве&денного высказывания лишь тот, что для того, чтобы какое-нибудь существо было человеком, оно должно быть подобно всем другим существам, которым вследст&вие имеющегося между ними сходства дано то же имя, что и человеку. Я говорю о сходстве индивидуальных природ, которое служит интеллекту точкой опоры для образования понятия, т. е. идеи, или формы, общей [че&ловеческой] природы, от которой IIC должно отклонять&ся ни одно существо, предназначенное быть человеком.
Тоже самое я скажу отвоем треугольнике203 или его природе. Ибо, конечно, мысленный треугольник — это как бы критерий, при помощи которого ты исследуешь, насколько данная фигура может быть названа тре-
угольником. Однако на этом оснований не следует ут&верждать, что такой треугольник есть нечто реальное, или истинная природа, существующая вне интеллекта. Ибо один лишь интеллект может образовать такую природу и сделать ее всеобщей на основе виденных раньше материальных треугольников, точно так же как это было сказано в отношении природы человека. Вот почему не следует считать, что свойства, доказанные для материальных треугольников, присущи этим по&следним потому, что они заимствуют их от идеального треугольника. Наоборот, эти свойства присущи именно материальным треугольникам, а не идеальному; послед&нему они присущи разве лишь постольку, поскольку интеллект, наблюдая их в материальных треугольни&ках, наделяет ими также и идеальный; в дальнейшем в ходе доказательства он возвращает их [материальным треугольникам]. Точно так же свойства человеческой природы присущи Платону и Сократу не потому, что они получили их от универсальной природы, а совсем напротив, эта универсальная природа обладает указан&ными свойствами лишь потому, что интеллект наделяет ее ими после того, как он заметит их в Платоне, Со&крате и остальных людях, которым он вернет эти свой&ства впоследствии, когда нужно будет построить умоза&ключение.
Известно ведь, что интеллект, наблюдая Пла&тона, Сократа и прочие разумные существа, составляет универсальное положение «все люди разумны»; когда же он хочет затем доказать, что Платон — разумное су&щество, он пользуется этим положением, как большей посылкой силлогизма.
Правда, ты, о Ум, говоришь, что у тебя есть идея треугольника и ты имел бы ее и в том случае, если бы никогда не наблюдал среди тел треугольной фигуры, точно так же как ты имеешь идею многих других фи&гур, которые никогда не воздействовали на твои чув&ства. Однако думаешь ли ты, что мог бы образовать идею треугольника или какой-либо другой фигуры, если бы, как я заметил выше, ты был настолько лишен всех функций органов чувств, что никогда не видел бы и не касался бы различных поверхностей, или конту&ров тел? У тебя теперь есть многие [идеи фигур], кото- рые ты получил не через чувства. Тебе, несомненно, легко их иметь, ибо ты мысленно воспроизводишь и об&разуешь изложенным выше способом идеи разных дру&гих [фигур] по образцу тех, которые воздействовали на твои чувства.
Здесь следовало бы указать, кроме того, на непра&вильное представление о природе треугольника, соглас&но которому он состоит из линий, не имеющих шири&ны, содержит пространство, не имеющее глубины, и ограничивается тремя точками, не имеющими частей. Однако это слишком отвлекло бы нас от нашей темы.
Еще по теме Сомнение I :