Сомнение V
Затем ты продолжаешь: Естественный разум ясно говорит нам, что в совокупной производящей причине должно быть по меньшей мере столько же реальности, сколько в следствии; и говоришь ты это для того, что&бы сделать вывод, что в причине идеи должно быть по меньшей мере столько же формальной реальности, сколько содержится объективной реальности в самой идее.
Это резкий переход, и здесь уместно несколько за&держаться.
Прежде всего, это общее место — что нет ничего в следствии, чего не было бы в причине,— долж&но, по-видимому, скорее относиться к материи [вещи], чем к производящей причине, ибо эта последняя есть нечто внешнее и часто даже бывает иной природы, чем следствие. И хотя считается, что следствие получает реальность от производящей причины, оно, однако, не обязательно обладает той самой реальностью, которой обладает эта причина, а может иметь иную, заимство&ванную. Это с очевидностью обнаруживается на про&изведениях искусства. Ибо, хотя дом получает всю свою реальность от архитектора, эту реальность архи&тектор черпает не в себе, а из другого источника. То же самое происходит с Солнцем, которое различным об&разом изменяет материю на Земле и порождает таким образом различных животных. Более того, это же самое можно сказать и о родителях, от которых дети, правда, получают немного материи, но получают ее от них не как от производящего, а как от материального начала.Ты приводишь в качестве возражения, что бытие следствия долоюно либо формально, либо в значитель&ной степени содержаться в причине; это имеет лишь тот смысл, что следствие обладает иногда формой, по&добной форме своей причины, а иногда — отличной от последней, но в то же время менее совершенной, так что в этом случае форма причины более совершенна, чем форма следствия.
433
|5 Пьер Гассенди
Однако отсюда вовсе не следует, что причина, в зна&чительной степени содержащая свое следствие, дает следствию что-то от своего существа, или что причина, формально содержащая свое следствие, делит с ним свою форму.
Ибо, хотя кажется, что при размножении живых существ, совершающемся через семя, дело про&исходит именно таким образом, тем не менее, я пола&гаю, ты не станешь утверждать, будто отец, порождая своего сыпа, отделяет от себя и отдает ему часть своей разумной души. Одним словом, производящая причина содержит свое следствие лишь в том смысле, что она может наметить и создать его из определенной материи и придать ему завершенность.
Далее, по поводу твоего вывода относительно объек&тивной реальности я приведу пример моего собственно&го изображения, которое можно видеть либо в зеркале, перед которым я становлюсь, либо на портрете, нарисо&ванном живописцем. Я сам — причина моего изображе&ния в зеркале, поскольку я посылаю в него свой образ, а живописец — причина изображения, появляющегося на картине; точно так же, когда идея, или изображение меня самого, есть в твоем или чьем-либо еще уме, мож&но спросить, сам ли я причина этого изображения, по&скольку я посылаю свой образ в чей-то глаз, а через его посредство — в самый интеллект, или, может быть, есть какая-нибудь другая причина, которая как бы на&рисовала кистью или начертала грифелем этот образ в интеллекте наблюдающего меня человека? Но по-види&мому, не следует искать иной причины, помимо меня самого, ибо, хотя впоследствии интеллект может увели&чивать или уменьшать, сочленять или еще каким-либо способом обрабатывать идею меня, тем не менее я — первопричина всей той реальности, которой обладает эта идея. То, что говорится здесь обо мне, следует точ&но таким же образом понимать и применительно ко всяким другим внешним объектам.
Теперь, ты различаешь два вида реальности, содер&жащейся в идее. Что касается формальной реальности, то ею может быть только та тонкая субстанция, кото&рая отделяется от меня в виде эманации и, будучи воспринята интеллектом, преобразовывается в идею (если только ты пе полагаешь, что образ, исходящий от объекта, есть субстанциальная эманация; впрочем, думай как тебе угодно, ты всегда таким образом умень&шишь реальность {идеи]).
Что же касается объективной реальности, то она не что иное, как представление ме&ня, или то сходство, которое имеет со мной идея; или же объективная реальность — симметрия, благодаря которой части идеи расположены так, что они меня по&вторяют. Как бы ты это ни понимал, я не вижу в этом ничего реального, ибо это всего лишь отношение ча&стей между собой и их соотношение со мной, т. е. это модус формальной реальности, поскольку она организо&вана таким, а не иным образом. Однако это не стольважно; если угодно, пусть это называется объективной реальностью. Установив это, ты должен был бы, как мне кажется, сравнить формальную реальность идеи с формальной реальностью меня самого пли же с моей субстанцией, а объективную реальность [этой же идеи] — с соразмерностью частей моего тела или с мои&ми очертаниями и внешней формой; тем не менее тебе угодно сравнивать объективную реальность идеи с моей формальной реальностью. Далее, как бы ни обстояло дело с объяснением предыдущей аксиомы, очевидно, что не только во мне содержится столько же формаль&ной реальности, сколько объективной реальности в идее меня, но что даже формальная реальность этой пдеи почти ничто в сравнении с моей формальной реально&стью, т. с. с реальностью всей моей субстанции.
Вот почему следует согласиться с тобой, что в при&чине идеи должно быть по крайней мере столько же формальной реальности, сколько объективной реально&сти в этой идее, ибо все то, что содержится в какой- нибудь идее, почти ничто по сравнению с ее причиной.