ГЛАВА ПЯТАЯ

Подобпо этому и определение, отграничивая данный предмет, отделяет его от других [вещей].

Следует знать, что в определениях слова и определя&емые находятся в обратпой зависимости. Когда в опреде&лении увеличивается количество слов, определяемые уменьшаются. Например, человек есть живое существо, разумное, смертное, способное рассуждать и восприимчи&вое к науке, грамматик. Поскольку слово грамматик при&бавилось к определению, определяемое уменьшилось, ибо определяет оно лишь грамматика, а не всякого человека, ибо не всякий человек —¦ грамматик. Количество слов уве&личилось, а предмет уменьшился. Когда же [в определе&ниях] уменьшается .количество слов, увеличиваются опре&деляемые. Например, человек есть существо разумное. Количество слов уменьшилось, а предмет увеличился, ибо разумным существом является не только человек, по и ангелы и демоны.

Однако кое-кто сомневается в этом и говорит: с чего это вы взяли, что определение суживается по предмету, когда увеличивается количество слов, входящих в его со&став; ведь можем же мы сказать, что человек есть живое существо, разумное, смертное из-за того, что умирает, способное рассуждать и восприимчивое к пауке? Ведь .ко&личество слов увеличилось, а предмет не умепыпился, ибо [это] охватывает всякого человека.

На это мы отвечаем, что добавочные слова ничего но&вого пе обозначают, ибо смертное и из-за того, что уми&рает определяют одно и то же, притом из-за того, что умирает является прибавлением глагольного характера, а не именем. Определение же распознается пе по глаголу, а по имени. Такова третья глава.

Перейдем теперь к четвертой главе и скажем, на ка&кой основе строится определение. Необходимо знать, что определение строится или на основе подлежащего, пли па основе цели, или же по обоим основаниям, т. е. по подле&жащему и по цели. Но сперва скажем, что такое подле&жащее и что такое цель. Подлежащее — это то, благодаря чему существует и действует [что-нибудь другое], напри&мер искусство и наука. А цель — это то, соответственно чему намечается, оформляется и создается любая вещь. Например, подлежащим для плотничества является де&рево, так как благодаря дереву существует плотничество, а его целью является, например, изготовление стула или сооружение храма. Для астрономии подлежащим является небесное тело, но целью является не создание подобного тела, а знание его движения. Точно так же и философия имеет подлежащее и цель. Подлежащее — это все сущее, а цель — знание сущих, т. е. их познание, и посредством них уподобление богу. Ибо философ подобен богу, как го&ворит вещунья Пифия, обращаясь к законодателю и фи&лософу Ликургу30, [ибо] первые философы были законода&телями. «О Ликург, войди в мой храм, полный [жертвен&ных] испарений; я колеблюсь — пе знаю, кем пазватьтебя, богом или человеком, но я все-такп назову тебя богом, Ликург!» Она сказала это не потому, что не знала, как его должна назвать, а для того, чтобы показать близость природы бога и философа.

Подобно этому и совершенный философ отличается этими тремя [свойствами]: благостью, мудростью и силой. Ему присуща благость, ибо, подобно тому как бог забо&тится обо всех, так и совершенный философ заботится о несовершенных душах, сообщая им совершенное знание. Ему присуща мудрость, ибо, подобно тому как бог все&ведущ, так и совершенный философ стремится знать обо всем и знает, что полезно. Ему присуща сила, ибо, как бог может совершить все, как подобает, что пожелает, точно так же и совершенный философ может сделать все, что в его силах, но он никогда не будет желать того, что ему не под силу.

Однако следует оказать, что в отпошении бога сказан&ное обладает обратимостью, ибо он желает столько, сколь&ко может, и может столько, сколько желает; а в отноше&нии философа сказанное не обладает обратимостью, ибо он желает столько, сколько может, но пе может столько, сколько желает. Например, если он захочет коснуться пальцем небосвода, это будет ему не под силу. По поводу этого некоторые выражают сомнение: почему же вы го&ворите, что философ по силе может уподобиться богу, если в отпошении бога это обратимо, а в отношении фи&лософа нет, вопреки вашему утверждению? На это мы скажем, что совершенный философ может не желать не&достижимого, так как неудовлетворенные желания по&рождают великую печаль. Надо знать, что одна благость, мудрость и сила у бога и другая — у философа, что бу&дет показано в дальнейшем.

А сейчас следует сказать, что определения строятся или на основе подлежащего, или по цели, или по обоим вместе, т. е. по подлежащему и по цели.

По подлежащему, когда мы говорим, что врачевание есть искусство, занимающееся природой человеческого тела.

Определяя же и философию по подлежащему и по цели, мы говорим, что по подлежащему философия есть наука о божественных и человеческих вещах, а по цели филосо&фия есть уподобление богу в меру человеческих сил. А по обоим основаниям, когда мы говорим, что философия есть наука о божественных и человеческих вещах и уподобле&ние богу в меру человеческих сил. Ну, об этом столько.

Однако некоторые люди сомневаются и спрашивают: почему вы говорите, что всякое определение строится по подлежащему или по цели или по обоим вместе — по под&лежащему и по цели; ведь мы вообще говорим, что опре&деление строится по роду и по составляющим различиям, как, например, человек есть живое существо, разумное, смертное, способное рассуждать и восприимчивое к науке; вот здесь родом является существо, а остальные слова — составляющие различия. Но кое-кто приводит в ответ сле&дующие доводы: что, мол, для естественных тел опреде&ления образуются по роду и составляющим различиям, как, например, определение человека, в котором гово&рится, что человек есть живое существо, разумное, спо&собное рассуждать и восприимчивое к пауке. А для ве&щей, искусственно созданных, определения образуются по подлежащему и по цели или же по обоим вместе — по подлежащему и по цели, как в вышеприведенных примерах.

Однако они ошибаются, так как, во-первых, не разре&шают сомнений, ибо, беря под сомнение, что всякое опре&деление образуется по роду и по составляющим разли&чиям, они в то же время сами образуют одни определения ио роду и составляющим различиям, другие — по подле&жащему, третьи — по цели и некоторые — по обоим вме- сте, по подлежащему и по цели.

Однако следует сказать, что мы правы, .когда говорим, что определение образуется по роду и по составляющим различиям, ибо те [определения], которые образуются ио подлежащему и по цели и по ним обоим, имеют в себе и род и составляющие различия. Например, врачевание есть искусство, занимающееся человеческим телом. Здесь ро&дом является искусство, а остальные слова — составляю&щие различия. И еще: врачевание есть искусство, творец здоровья. Здесь искусство также выступает в качестве рода, а другие слова — в качестве составляющих разли&чий. А вот еще: врачевание есть искусство, занимающееся человеческим телом, творец здоровья. Здесь искусство является родом, остальные же слова — составляющими различиями. Подобно этому философия есть наука о бо&жественных и человеческих вещах. Здесь родом является наука, а остальные слова — составляющие различия. Та&кова четвертая глава.

В пятой главе мы исследуем вопрос о том, .какое опре&деление совершенно и какое несовершенно. Следует знать, что совершенное определение — это то, которое об&ладает обратимостью по отношению к определяемому [предмету], например мы можем сказать: то, что является человеком, есть живое существо, разумпое, смертное, спо&собное рассуждать и восприимчивое к науке; и то, что является живым существом, разумным, смертным, спо&собным рассуждать и восприимчивым к пауке, есть че&ловек.

Однако необходимо рассмотреть, какие же из выше&приведенных определений совершенны. Следует знать, что совершенными являются те определения, которые обра&зуются по обоим [основаниям] — по подлежащему и по цели, например [определение] плотничество есть ремесло, имеющее дело с деревом, создающее стулья. Большинство же определений, образующихся только по подлежащему пли только по цели, несовершенны. Например, когда мы говорим, что врачевапие есть искусство, занимающееся человеческим телом, то мы имеем дело с необратимым определением, ибо врачеванием является лишь то, что занимается человеческим телом, но то, что занимается человеческим телом, не является врачеванием, ибо для нужд человеческого тела существует пе только врачева&пие, по и брадобрейство и маникюр.

Когда на оспове цели мы говорим, что риторика есть искусство убеждать, то здесь налицо необратимое опре&деление, ибо все, что относится к риторике, является ис&кусством убеждения, но пе всякое искусство убеждения есть риторика. Ибо искусством убеждения является не только риторика, но и логическая философия. Возьмем еще [другое определение]: гнев есть кипение крови в серд&це, которое не обладает обратимостью, ибо всякий гнев есть кипение крови в сердце, но не всякое кипение .кровп в сердце есть гнев, так как кипепие крови в сердце может быть и от жара [при болезни].

Но, как мы сказали выше, большинство определений, образующихся только на основе подлежащего или только по цели, несовершенно. Поэтому мы здесь прибавили большинство, ибо, например, существует искусство, кото&рое совершенно только по подлежащему, как, например, стеклодельное искусство, ибо оно совершенно только лишь по одному подлежащему. Так все, что является стеклодельным искусством, является искусством, имею&щим дело со стеклом, и то, что имеет дело со стеклом, есть стеклодельное искусство.

А определения философии независимо от того, обра&зуются они только по подлежащему или только по цели, все совершенны. Определения философии, будь они обра&зованы только по подлежащему или только по цели, со&вершенны по той причине, что подлежащее философии, т. е. общие сущности, не может быть подлежащим для другого искусства, ибо ни одно из других искусств не в силах изучить и познать общие сущности. Цель же фи&лософии — уподобление богу в меру человеческих возмож&ностей — пе может быть целью другого искусства, ибо ни&какое другое искусство не в состоянии уподобить чело&века богу в меру человеческих возможностей.

Такова с божьей помощью и данная глава.