§ 1. Простые и составные значения

В качестве исходного пункта мы выберем с самого начала само собой понятное разделение значений на простые и состав- н ые. Оно соответствует грамматическому различению простых и 5 составных выражений, или оборотов речи.

Если теперь в некотором значении-части мы опять находим значения-части, то и в последних могут снова встретиться значе- 15 ния-части. Однако это не может, очевидно, продолжаться in infinitum. В продолжающемся делении мы должны в конечном итоге наталкиваться везде на простые значения как элементы. То, что действительно существуют простые значения, говорит нам, несомненно, пример Нечто. Представление как переживание 20 (Vorstellungserlebnis), которое реализуется в понимании слова, является, конечно, составным, но значение не содержит ни тени чего-то составного.

§ 2. Не является ли составной характер (Zusammengesetztheit) значений простым отражением (Reflex) составного характера предметов

Каким бы ясным все это ни представлялось, все же возникают

всевозможные вопросы и сомнения.              Q3

И прежде всего вопрос, не является ли составной или простой              |

характер значений234 простым отражением составного или про-              і

стого характера {«представленных» в них посредством акта при- 35              ™

дания значения (in der Weise des Bedeutens)}[143] предметов. На пер-              §

вый взгляд, можно, пожалуй, сделать такое допущение.

ставление ведь представляет предмет и есть его отражение в              §

[человеческом] духе. Тем не менее даже беглое размышление об-              дgt;

наруживает, что эта аналогия с отражением вводит здесь, как и 40              5

во многих других случаях, в заблуждение и что предполагаемый              я

параллелизм не существует ни с какой стороны. Во-первых, составные значения могут {«представлять»}[144] простые предметы. Такой же ясный, как и решающий, пример доставляет само наше выражение простой предмет. Причем совершенно безразлично, существует ли такой предмет или нет[145].

Верно, однако, и обратное, что простые значения {могут «представлять» составные предметы, могут относиться к ним именно посредством акта придания значения}[146]. Можно сомневаться (хотя я считаю это неоправданным), действительно ли в вы- шерассмотренных примерах простые имена (человек, железо, король и т. п.) дают простые значения; однако такие имена, как Нечто или Одно, должны быть признаны таковыми. В отношении последних ясно, что они в своей неопределенности могут быть отнесены ко всему, что возможно, следовательно, к любому составному предмету, хотя, конечно, наинеопределеннейшим образом, именно как простое Нечто. Ясно, далее, что даже там, где составное значение отнесено к составному предмету, не каждой части значения соответствует некоторая часть предмета, не говоря уже об обратном. Удачный пример Больцано «страна без гор» Твардовский, разумеется, оспаривает, однако это объясняется тем, что он отождествляет значение и непосредственно-созерцательное представление предмета, которому придано значение, тогда как от него совершенно ускользает фундаментальное понятие значения, которое только и является решающим для логики. Поэтому он приходит к тому, чтобы составные части значения («без гор») интерпретировать как «вспомогательные представления по типу корней слов»[147].

§ 3. {Составной характер (Zusammengesetztheit) значений и составной характер конкретного акта придания значения.

Еще одна сторона вопроса подталкивает к сомнениям, причем внутри широкого класса случаев, а именно относительно реше-

ния о том, должно ли некоторое данное значение иметь силу в качестве составного или в качестве простого. Если, к примеру, понимать значения, присущие собственным именам, короче, собственные значения (Eigenbedeutungen), как простые, то кажется, что обстоятельство дел говорит о противоположном; в оп- 5 ределенном и, очевидно, оправданном смысле мы можем сказать: мы представляем, например, вместе с собственным именем Шульце (понятым как собственное имя знакомой нам личности) определенного человека, т. е. некоторую сущность, которая обладает всеми частями и свойствами, которые мы представляем как ю присущие человеку вообще, так же как и некоторые индивидуальные особенности, которые отличают эту личность от других. С другой стороны, будет, однако, сомнительным ставить в соответствие последовательно выделяемые атрибутивные определения названного собственным именем и более или менее ясно 15 представимого в пределах собственного значения предмета значениям-частям (Teilbedeutungen), или даже допустить, что это собственное значение тождественно комплексному значению, которое мы, анализируя содержание представления Шульце в предметном отношении, составляем шаг за шагом в форме: опре- 20 деленное А, которое есть а, Р, у...

При более детальном размышлении мы замечаем, что здесь следует различать двойственный смысл простого и составного характера. А именно, простой характер в одном смысле не исключает составного характера в другом 25 смысле. Прежде всего, мы должны, без сомнения, отказаться от того, чтобы понимать собственное значение как некоторое расчлененное на значения, соответственно, комплексное значение. Одновременно мы должны, однако, признать, что {сознание значения}24* действительно здесь заключает в себе опреде- зо ленный, конечно, еще нуждающийся в прояснении комплекс.

2* А: {оно}.

х

случайном присоединении представлений к сознанию значения, но о необходимом, даже если и содержательно изменяющемся составе представлений, без которого действительное значение не обретает направленности на получающую значение (bedeutete) предметность, т. е. вообще не может состояться как значение. Осмысленно употребляя собственное имя, мы должны представлять названное собственным именем, в данном случае определенную личность Шульце, как эту определенную личность вместе с каким-либо содержанием. Каким бы лишенным наглядности, скудным, расплывчатым и неопределенным образом она ни была представлена, все же содержание представления не отсутствует полностью. Неопределенность, которая здесь, впрочем, в большой степени даже необходима (в той мере, в какой даже наиболее живое в своей наглядности и наиболее содержательно богатое представление реальной вещи в принципе является просто неполным и односторонним), никогда не может быть полностью лишенной содержания. По сути своей она несет в себе, очевидно, возможности более детально- g го определения, и причем не в произвольном направлении, но о 20 как раз в направленности к тождественно полагаемой в данном ф случае личности Шульце и ни к какой другой. Или, что этому у равнозначно, исходя из своей собственной сущности, соответ- * ствующее сознание значения, взятое в полной конкретности, § дает основу для возможностей осуществляющего совпадения с v 25 созерцаниями определенной группы и никакой другой.

^ определенной типологией (как физическая вещь, как живот- g ное, как человек) определяемое, даже если он не наделен [ка- ^ ким-либо конкретным] значением.

cj              В соответствии с этим обнаруживается, и прежде всего в со^ 35 знании значения, относящегося к собственным именам, опреде- $ ленная двойственность, двойственная направленность, когда речь идет о составном или, соответственно, простом характере. Одна сторона определяет простой или составной характер самого значения. Следовательно, это сторона, в которой заключена чистая 40 сущность акта придания значения как такового; только ей принадлежит та интенциональная сущность конкретного и полного сознания значения, которая, будучи понята как вид, есть значение. В нашем случае собственного значения эта сторона имеет простой характер. Однако она с необходимостью предпо- 45 лагает более широкое интенциональное содержание (Gehalt) в

качестве подпочвы — в соответствии как раз с тем обстоятельством, что то же самое и в тождественном смысле наделенное значением (или однозначно (einsinnig) названное тем же самым собственным именем) может быть «представлено» весьма различным образом, с изменяющимся составом определяющих при- 5 знаков, и должно быть представлено вместе с каким-либо [вообще] составом — тогда как это изменение и структурность этого состава все же не касаются самого значения.

Это та сторона, которая предоставляет возможности экспликации и затем предикативного оформления значений, возмож- ю ности, которые мы реализуем, когда мы хотим ответить на вопрос, в качестве чего и в каких определенностях может быть представлен предмет, названный в данном случае Шульце. Контраст таких образований, усложняющих первичное понятие значения, с самим этим сознанием проясняет нам в первую очередь 15 сущность рассматриваемого здесь различия: между (конкретными) придающими значение переживаниями, которые в аспекте их акта придания значения, чисто как акта придания значения, суть составные (или простые), и таковыми, которые [так разделяются] только во вторичном аспекте, а именно по содержанию представ- 20 лений, вместе с которым каждый раз осознается наделенное значением (das Bedeutete).

                            СГ

А: {Так как собственное значение представляет именно эту личность, и причем              х

непосредственно, то многообразные определенности этой личности должны обнаружиться в представляющей интенции; они, следовательно, определенным образом представлены; однако они представлены, так сказать, в одном импульсе, они представлены только implicile, но не explicate. Собственное значение не составлено из значений, которые, как отдельные интенции, направлены на предметные опреде-

Мы предположили выше, что собственное имя есть имя некоторой знакомой личности. Это говорит о том, что оно функционирует нормально, т. е. не просто в некотором опосредствованном смысле, как некая личность, именуемая Шульце. Это последнее значение было бы, естественно, составным.

Трудности и попытки их разрешения аналогичны, очевидно, когда речь идет о некоторых других субстантивных и в конечном счете об определенных адъективных и прочих значениях, например: человек, добродетель, справедливый и т. п. Нужно далее упомянуть и то, что логическая дефиниция, в которой мы полагаем предел трудному процессу расчленяющего анализа и прежде всего колебанию значений слов, есть, конечно, просто практически-логическое искусство, которое не ограничивается собственным смыслом значения и внутренне его расчленяет. Скорее значению, как оно есть, противопоставляется при этом новое значение с расчлененным содержанием, а именно как норма, с которой мы должны сообразовываться в суждениях, опирающихся на соответствующее значение. Чтобы избежать логических опасностей, мы исключаем как недопустимые именно те суждения, в которых соответствующие значения не могут быть заменены их нормативными эквивалентами, и одновременно рекомендуем правило: использовать в познавательной деятельности, насколько это возможно, эти нормальные значения слов или регулировать данные значения слов посредством как можно более частого соизмерения с нормальными и посредством надлежащего и привычного их употребления в познавательной функции.

{Примечание. Рассмотренная уже при первой разработке этого параграфа двойственность интенции значения получила при данной

новой переработке более ясное и феноменологически более глуболенности (а именно на такие, которые конституируют представленный предмет как таковой). Лишь поэтапный анализ и следующие за ним акты атрибуции или предикации доставляют каждому имплицитно интепдированному признаку обособленное значение.

Возникающее таким образом расчлененное представление отличается, однако, не просто субъективно от первично нерасчленепного: как будто отдельные моменты последнего разделены только для нашего субъективного взгляда; напротив, как показывает нам сравнение, в обоих случаях акты различаются по своему существенному содержанию, по значению. Собственное значение, как значение, является простым, в аспекте значения оно не обладает каким-либо членением и формой, пусть даже оно песет в себе различные моменты, которые соответствуют определенным функционирующим значениям как частям экспликативного значения. Различие обнаруживается также и в том, что у одного и того же значения существует весьма много логических форм и, таким образом, в соответствии с содержанием значения существуют различные экспликации. Следовало бы обратить внимание, что уже непосредственно эквивалентные формы, как некоторое а, которое есть р у б... некоторое а|3, которое есть уб, некоторое [), которое есть а у б, и т. п. различны по значению.}.

кое понимание. Автор не исчерпал в первоначальной концепции этой книги полный смысл и значимость этого различения. Внимательный читатель найдет, что VI Исследование не уделяет ему должного внимания.}248