§ 29. Продолжение. «Признание» или «согласие» (Zustimmung) с простым представлением положения дел
Другие, возможно, найдут, что комплексная структура, отсутствие которой мы имеем в виду, выступает в определенных случаях достаточно ясно. Они напомнят как раз об известных переживаниях, когда перед нами, и без того чтобы тотчас решительно выносить суждение, витает простое представление, к которому лишь дополнительно присоединяется согласие (признание или отклонение, отвергание) как очевидно новый акт.
Мы не будем подвергать, конечно, эту очевидность сомнению; однако мы можем, пожалуй, попытаться истолковать ее и все положение дел иначе. Конечно, к «простому представлению» присоединяется новый акт, а именно: он следует за ним и утверждается затем в сознании. Однако вопрос теперь в том, включает ли новый акт полностью в себя старый, и более детально, вырастает ли новый акт из старого просто таким образом, что к старому акту, как простому представлению, присоединяется спе-
цифическое качество [акта] суждения, типологическое свойство веры (des belief) и тем самым делает целостным суждение как конкретное переживание, скажем, так, как к акту восприятия присоединяется качество акта радости и делает це- 5 лостным конкретный акт радости. Нет сомнения, что в этом происхождении нового акта из старого сохраняется нечто тождественное, и в нем заключено то, что мы назвали материей. Однако это тождественное не нуждается быть полным актом представления, и единственным его изменением было бы присоединение in фундированного в нем нового качества. Этот процесс можно было бы истолковать так, что в первичном акте простого представления специфический характер представления заменяется типологическим свойством суждения, тогда как тождественное вместе с заключенной в нем материей могло бы состоять в неко- 15 тором абстрактном моменте, который бы сам по себе не составлял полного акта.
мается к сведению, не должно оставаться таковым, мы ставим воg ripoc, мы нацелены (intendieren) на решение.
И затем приходит ре- gt; 35 шение, т. е. само признающее определение, мы теперь сами судим ft ив согласии с другим. В этом суждении нет, конечно, места для предварительного «простого представления», этого ряда актов осмысления того, что принято к сведению и относительно чего поставлен вопрос. Скорее дано суждение, которое, с одной сторо- 40 ны, «согласно» («gleichstimmig») с суждением говорящего, а с другой стороны, с размышляющим вопрошанием, т. е. имеет одну и ту же материю — и таким образом осуществляется согласие. Я соглашаюсь с суждением, а именно, я сужу точно так же, я сужу на основе той же самой материи. Я соглашаюсь с вопросом (Ich stimme der Frage zu), а именно, я считаю истинным как раз то, что в воИ все же мы должны быть точнее. В этих попытках описана до некоторой степени только часть положения дел; не хватает как раз того, что дает основание говорить о согласии. В основу более 2о тщательной дескрипции мы положим пример, где предпочитают говорить о согласии: [пусть] мы согласны с суждением, которое высказывает кто-то другой. Его речь не вызывает в нас тогда непосредственно суждения, в котором заключено согласие, [его речь не побуждает нас] осуществлять такое суждение, [ибо] 25 просто принимать сообщение не означает соглашаться. Сюда относится скорее то, что мы сначала понимаем высказывание, но сами не судим, что высказанное осознается как «просто принятое к сведению» («ЫоВ dahingestellt»), и мы его теперь обдумываем или размышляем о нем. Ибо очевидно, что зо все эти акты присутствуют в случае простого акта представления, на котором надстраивается согласие. В размышлении мы углубляемся в то, что имеет в виду другой; то, что сначала просто прини-просе было поставлено под вопрос, следовательно, акт осуществляется опять на основе той же самой материи.
Однако если присмотреться поближе, то анализ совсем еще не завершен, ведь недостает еще, собственно, специфичности согласия. Следование друг за другом вопроса и суждения, выражающего согласие, или [какого-либо] суждения и суждения, выражающего согласие, не составляет еще целого: выражающего согласие суждения с вопросом или выражающего согласие суждения с суждением.
Очевидно, оба различающихся члена опосредствует или скорее соединяет определенное переживание перехода. Обдумывающая и спрашивающая «интенция» находит в решении, выражающем согласие, свое осуществление, и в этом объединяющем осуществлении ответа (который имеет феноменологический характер объединяющего момента) оба акта образуют не просто последовательность, но отнесены друг к другу во внутреннем единстве, ответ согласуется с вопросом и решение гласит: это так, точно так, как это было представлено при обдумывании и размышлении.Там, где размышление (Erwagung) имеет характер колебания, соответствуя вполне образу весов (Waage), там, где вопрос переходит во встречный вопрос, а этот последний снова — в первый {это так или не так?), там и интенция двойственна, а все в целом размышление как переживание находит свое осуществление посредством любого из двух возможных решений: это так — это не так. Естественно, осуществляющийся ответ относится тогда как раз к соответствующей ему половине вопрошающего размышления. Напротив, в более простом случае решение в пользу противоположной материи имеет характер негативного осуществления, так сказать, разочарования. Это экстраполируется само собой на многообразные дистинкции, построенные не только по принципу «да» или «нет». Негативное осуществление заключается и в решении: ни А, ни В, ни С и т. д.
Очевидно, в этом переживании осуществления, отнесенном к вопрошающему размышлению, в этом снятии некоторого вида напряжения заключается первичный источник того, что мы можем говорить о суждении, выражающем согласие — согласие с другим суждением, которое высказывает кто-либо иной. Высказывающий, если он не может сразу же рассчитывать на суждение, в котором было бы выражено согласие, представляет слушателя как размышляющего и хочет достигнуть его согласия; он понимает затем совпадение как согласие даже там, где появляется равнозначное суждение без размышления, к тому же, если это согласие явилось результатом размышления, оно ценится выше.
Слушающий опять-таки, даже если у него нет ни малейшего повода к размышлению, охотно предстает перед другим как размышляю-
щий, а затем как соглашающийся, чтобы доставить ему радость от Iдобытого согласия. Так, в простое совпадение зачастую вкладывается мысль о согласии, тогда как действительное согласие конституируется в комплексном переживании, в котором воспринятое или представленное суждение ведет к тому, что оно ставится под вопрос, что, со своей стороны, находит свое осуществление (а в противоположном случае — свое разочарование, отклонение) в соответствующем действительном суждении.
После этих размышлений мы должны рассматривать согласие ю как переживание перехода, который полностью аналогичен осуществлению предположения, ожидания, надежды, желания и тому подобных «нацеленных» интенций. Например, при осуществлении желания мы имеем не просто последовательность интенции желания и is появления желанного, но [их] единство в характерном сознании осуществления. И здесь мы находим совпадение в отношении материи; однако только лишь совпадение не может создать это единство, иначе бы оно нуждалось для этого единства осуществления в двух произвольных актах с тождественной материей. 20 Лишь сознание осуществления координирует (исходя из сущностной закономерности, ограниченным образом) желание, чтобы S было Р, и сопряженный с суждением опыт (das urteilsmaBige Erfahren), что S есть Р, и придает последнему относительный характер осуществляющего, а самому желанию — характер в стро- 25 гом смысле интендирующего, устремляющегося к цели акта.
Этот анализ делает как раз полностью ясным — мы как раз хотим это отметить для наших будущих исследований, — что «теория суждения », или, лучше сказать, чистая феноменологиче- зо екая характеристика суждения, которая отождествляет сужде- ^ ние как своеобразное качество [акта] с согласием, или признани- $ ем, соответственно, с отклонением, отверганием представленного ^ положения дел (или даже представленного предмета), находится сг на ложном пути.
П р и с о е д и н я ю щ е е с я согласие не есть ^ 35 качество акта, присоединяющееся к предшеству- ^ ющему акту простого представления; то, что действительно обнаруживает анализ, так это прежде всего простое представление (что включает сюда соотнесенность актов принятия к сведению, взятия под вопрос и размышления), которое пе- 40 реходит благодаря характерному свойству осуществления в суждение той же материи. Скажем, не суждение в себе и для себя есть признание данного вначале простого представления, но признающим, соглашающимся суждение является только в этой связи осуществления, только в ней оно обретает этот относительный предикат, так же как «представление» (соответственно, размыш-ление) только в ней получает относительный характер интенции, «устремляющейся» к этому согласию. Аналогия с другими видами осуществления, например с осуществлением желания, весьма поучительна. Ведь даже появление желанного факта или, лучше, вера в это появление (речь идет ведь не об объективном появле- 5 нии, но о нашем знании, убежденности в этом), если взять это появление в себе и для себя, не обладает характером осуществления желания, но оно имеет его только для того, кто как раз желает и свое желание переживает как осуществляющееся. Никто не будет здесь описывать переживание осуществления как простое ю присоединение к первичному желанию нового качества акта или даже думать о том, чтобы истолковать конечную цель процесса, осуществляющееся убеждение, как комплексную структуру, которая включала бы в себя желание как лежащий в основе частичный акт. is
В соответствии с этим переживание согласия, дополняющего простое представление, не может более служить аргументом, чтобы применять, по крайней мере в сфере суждений, [то] кон- ституирование интенциональных переживаний, которое поставлено нами под сомнение. 20
{Добавление
Мы, разумеется, не упустили из виду, что в размышление, которое предшествует согласию, вплетена чаще всего интенция желания, которая обращена к решению в суждении.
Мы бы, однако, 25 посчитали это совершенно неверным, если бы захотели отождествить ответствующее осуществление, так сказать, теоретического вопроса (в котором конституируется появление самой постановки под вопрос (das Als-fraglich-erscheinen[254])) с осуществлением фундированного в нем желания (в о п р о с а как зо желания). Нам кажется, что слово «вопрос» имеет двойственный смысл. В одном смысле имеется в виду определенное желание, в другом — акт своеобразного вида, как его предполагает любое такое желание. Желание устремляется к «решению в суждении », т. е. оно устремляется к суждению, которое разрешает вопрос, а там, где он дизъюнктивен, разрешает сомнение («два случая»). Короче, желание нацелено на ответствование «вопроса », который сам здесь не является желанием.Точно так же это сомнение не есть акт душевного переживания (Gemi'itsakt). Это вообще не есть акт, отличный от теорети- 40 ческого вопроса и только при случае с ним переплетающийся, но это как раз особый случай дизъюнктивного вопрошания — в этом нынешнем теоретическом смысле.}