ПРИМЕЧАНИЯ
Я уверен в этом на основе своего отрицания.
Здесь он снова ложно приписывает мне то, чего я не говорил. Я ни&когда не строил своих умозаключений на основе того, что я отверг; на самом деле я следующими словами ясно напоми&наю противоположное: «Но, быть может, окажется истин&ным, что те самые вещи, кои я считаю ничем, ибо они мне неведомы, в действительности не отличаются от моего я, мне известного, и т.д.».Так не есмь ли я ум? Неправда, будто я спрашиваю, не есмь ли я ум: я ведь здесь еще не объяснил, что я понимаю под этим словом; на самом деле я поставил вопрос, есть ли во мне какое-либо из свойств, кои я приписывал ранее душе, о которой я в этом месте пишу, и поскольку я не нахожу в пей всего того, что ранее к ней относил, и обнару&живаю одно лишь мышление, я здесь не именую себя ду&шой, но только мыслящей вещью, и даю этой мыслящей вещи название «ум», «интеллект» или «разум», вовсе не стремясь обозначить именем «ум» нечто большее, чем «мыслящая вещь», и при этом восклицать ECqtjxci, euqrjxa, над чем наш автор, нелепейшим образом все извратив, сме&ется. Напротив, я совершенно ясно добавил: «Значение этих терминов было мне ранее неизвестно»; таким образом, не может быть сомнения, что я под этими названиями по&нимаю здесь в точности то же, что и под именем «мыслящая вещь».
Значит, я раньше мыслил неверно. «Совсем напро&тивI» — восклицаешь ты. Это опять-таки большая пере&держка. Я нигде не предполагаю, будто то, чему я доверял прежде, истинно: я только исследовал, истинно ли это.
Либо я плоть, либо ум. Снова неправда, будто я когда- либо выдвигал такое предположение.
Ты (таково твое возражение) некогда неверно считал, будто мышлению присуще нечто телесное.
Ты должен был думать о чем-то духовном. Новая подтасовка — будто это мое возражение. Пусть, если ему угодно, утверждает, что мыслящую вещь лучше именовать телом, нежели умом,— меня это не тревожит: ведь по этому поводу он должен тя&гаться не со мной, а с грамматиками. Однако, если он до&мысливает, будто словом «ум» я обозначаю нечто большее, чем словом «мыслящая вещь», я обязан это отвергнуть. То же касается и его высказывания несколько ниже, где он добавляет: Когда ты выдвинешь положение «Мышление есть нечто присущее уму, т. е. вещи абсолютно духовной и бестелеснойразве не просишь ты снисхождения, разве не нуждаешься в твердой опоре, будучи лишен исходного принципа? — я отрицаю, будто я здесь каким-то образов постулировал бестелесность ума, тогда как на самом деле я доказал это лишь в «Шестом размышлении».Мне надоело так часто уличать его в подтасовках; в дальнейшем я буду этим пренебрегать и все его выходки вплоть до самого конца обходить молчанием. Правда, весь&ма стыдно смотреть на то, как достопочтенный отец, чтобы удовлетворить свое желание посмеяться надо мной, обря&дился в комедийные сокки44. Но, обрисовав здесь себя са&мого как человека трусливого, медлительного, ленивого и туповатого, он тем самым выбрал себе в качестве образца не Эпидиков и Парменонов 45 древней комедии, а пошлейшую современную шутовскую маску и с помощью этой безвкус&ной дешевки пытается вызвать смех.