ПРИМЕЧАНИЯ
В силу прочных оснований. В конце «Первого размыш&ления» я указал, что относительно всего того, что еще никогда не было нами ясно усмотрено, мы имеем право сомневаться «в силу прочных и продуманных основа&ний» — поскольку речь там шла только о том высшем виде сомнения, которое, как я часто и настойчиво повторял, является метафизическим, преувеличенным и никоим об&разом не должно переноситься в повседневную жизнь; к этому виду сомнения должно быть отнесено с доста&точно веским основанием все то, что может вызвать хоть малейшее подозрение. Здесь же мой искренний друг при&водит в качестве примера вещей, относительно которых я признал необходимость «хорошо обоснованного» со&мнения, существование земли, наличие у меня тела и т, п., чтобы его читатели, ничего не ведающие об указанном метафизическом сомнении, применили его к повседневной жизни и решили, что я не в своем уме.
Ничего, говоришь ты, совсем ничего. Я достаточно четко объяснил в различных местах, в каком смысле следует понимать это ничего; а именно, его надо пони&мать таким образом: до тех пор, пока мы обращаем внима&ние на какую-либо истину, которую воспринимаем пре&дельно ясно, мы не можем выражать относительно нее цикакого сомнения; но когда, как это часто бывает, мы не обращаем внимания ни на одну из истин, хотя и припо&минаем, что до того мы многое усмотрели достаточно ясно, в этом случае не остается ни одной вещи, относительно которой мы не могли бы с полным основанием сомне&ваться,— коль скоро мы не ведаем, что все, ясно нами воспринимаемое, истинно.
Однако сей педантичный муж понимает это ничего таким образом, что из всех слов, когда-либо произнесенных мною, нет ни одного, к кото&рому нельзя было бы отнестись с сомнением, в частности к тому месту в «Первом размышлении», где я предполо&жил, что я невнимателен ко всему, что воспринимаю ясно; на этом основании он заключает, что и в дальнейшем я не сумею познать ничего достоверного, словно аргу&менты, которые мы приводим иногда в пользу необходи&мости сомнения в какой-либо вещи, не будут законными и убедительными, если они не доказывают, что относи&тельно этой вещи надо сомневаться всегда.Верить, говорить и допускать нечто прямо противо&положное тому, в чем выражено сомнение. Когда я сказал, что сомнительные вещи следует в течение какого-то вре&мени считать ложными или отбрасывать как ложные, я недвусмысленно объяснил, что, как я только и разумею, для достоверного исследования метафизических истин должно сомнительные вещи принимать в расчет не более, чем абсолютно ложные. Ни один здравомыслящий чело&век не мог бы истолковать эти мои слова иначе, как никто не мог бы и приписать мне стремление верить вещам, противоположным сомнительным, и тем более присочи&нить, как это сделано несколько ниже, будто я хочу этому верить настолько, чтобы быть вполне убежденным, что иначе дело обстоять не может и такой вывод правилен. Подобное толкование моих слов прилично лишь человеку, не краснеющему, когда его обзывают шутом и софистом. И хотя это последнее соображение наш автор высказывает не утвердительно, а лишь в виде сомнения, я все же дивлюсь тому, что столь святой муж пожелал в данном случае уподобиться тем подлым хулителям, которые за&частую так излагают вещи, доверия к которым добиваются от слушателя (добавляя при этом, что сами они этому не верят), чтобы хула их осталась безнаказанной.
Существует иное основание для вещей в высшей сте&пени достоверных, причем достоверность эта такого рода, что даже у спящего или безумца не может вызвать со&мнений.
Не ведаю, с помощью какого рода анализа сумел наш изощреннейший муж вывести это из моего сочинения: не могу припомнить, чтобы я когда-либо подумал нечто подобное даже во сне. Правда, он мог заключить из моих писаний, что истинно все воспринимаемое кем-то ясно и отчетливо, хотя бы этот кто-то при сем сомневался, спит ли он или бодрствует, и даже, если угодно, хотя бы он действительно спал или бредил: ведь не могут быть ясно и отчетливо восприняты вещи, кои не являются та- ними, какими они воспринимаются, т. е. истинными. Но поскольку лишь разумные люди проводят верное раз&личение между тем, что они воспринимают таким обра&зом, и тем, что лишь кажется таковым или мнится, я ничуть не удивлен той путаницей, которую уготовил здесь наш добряк.Это-то и называется сомневаться, двигаться по кругу и т. д. Я сказал, что сомнительные вещи должно не больше принимать в расчет, чем если бы они были по&просту ложными, дабы полностью отвлечь от них свою мысль, а вовсе не для того, чтобы утверждать то одно, то другое, прямо противоположное. Но наш автор не упускает ни одного случая вывернуть все наизнанку. Между тем стоит все же отметить, что в конце этого раздела, там, где он говорит о своем намерении дать краткий обзор моего учения, он не приписывает мне ничего из тех положений, которые он в предшествующих или в после&дующих разделах порицает или высмеивает: таким обра&зом он ясно показывает нам, что клеймит меня здесь только в шутку, на самом же деле не верит тому, что сам пишет.