Предисловие
Эта книга представляет собой результат более чем тридцатилетнего изучения философской системы Канта, итогом чего явилась оригинальная интерпретация системы трансцендентального идеализма, вызывавшей в прошлом и продолжающей вызывать столь острые споры.
Опираясь на эту интерпретацию, я получил возможность оценить роль Канта в формировании русской философской культуры и понять особенности его восприятия в России.Как только с началом 90-х годов прошлого века стали доступны тексты русских философов, ранее запрещенные и скрытые, стало совершенно очевидным, что великий кёнигсбергский философ был для России школой философствования, что в становлении и развитии философской культуры русского общества одна из решающих ролей отводилась Канту. Его исключительное положение на вершине мирового духовного развития было в России осознано благодаря Владимиру Соловьеву, идеи Канта затрагивали самые интимные струны обдумывающих будущность страны умов и душ, проникая в них и поселяясь там. Влияние Канта было всеохватывающим и мощным.
И вместе с тем обнаруживает себя отсутствие стремления к адекватному прочтению Канта, необыкновенная полемическая тяга оспорить определяющие кантианство идеи. Это казалось бы странным и непонятным, если не учитывать того факта, что традиционалистское русское общество было чуждо идее самодеятельной и свободной личности, которая для Канта стала «целью самой по себе»; что значительная часть русских философов ратовала за реформирование Православия, тогда как Кант отстаивал идею «религии в пределах только разума», преобразуя религию в мораль; что верные плато-
9
низму русские философы онтологизировали знание, видя в нем совершеннейшую форму бытия, тогда как Кант исходил из человечности знания, то есть его субъективной природы и, следовательно, относительности, наряду с практическим его могуществом.
Заимствуя детали кантианства, многие русские философы стремились отвергнуть те его идеи, за которыми открывались грядущие общественные перспективы. Утопический консерватизм, с одной стороны, сталкивался с эффективным либерализмом — с другой.Работа посвящена русской духовной культуре и тем изменениям, которые она претерпела под воздействием философии Канта. Поэтому я не ограничивался рассмотрением профессионально-специализированных философских трудов. Важно было показать, как под воздействием Канта росла философская культура общества, обращавшегося к решению антиномически остро поставленных проблем, в ходе чего осваивались принципы трансцендентальной логики и философские понятия и проблемы достигали глубокой дистинкции. На этом основании я счел возможным привлечь русскую литературу и поэзию. Философичность их всемирно известна. Проникновение идей Канта в художественную русскую литературу лучше всего говорит о том, как пропитывали они общественное сознание, как под воздействием вершинных явлений мировой философии русская литература приобретала всемирно-историческое звучание.
Я привлек к обсуждению сложных философских проблем всего несколько имен: Александр Пушкин, Вячеслав Иванов, Дмитрий Мережковский, Владимир Соловьев; однако уже эти четыре творца русской литературы наглядно свидетельствуют о влиянии Канта как на выбор художественных тем, так и на способ их развертывания и решения.
Статьи, составившие книгу, писались на протяжении последнего десятилетия. Все они объединены в целое пониманием системы Канта как единства во всех ее частях. Целостность работе придает также сознание определяющего влияния В. С. Соловьева на все последующее развитие русской философии, а для него Кант всегда был точкой отсчета, пусть это будут «Философские начала цельного знания», «Чтения о Богочеловечестве» или «Оправдание добра». По своим темам статьи, в известной мере условно, разнесены мною в три раздела. В соответствии с кантовской идеей исходного значения практического разума, руководящего мотивами нашего поведения, я на-
10
чинаю книгу рассмотрением некоторых проблем философии нравов, в кантовском их понимании как нерасторжимого единства морали и права; затем рассматриваются проблемы гносеологии, где мне важно было показать, что полемика против Канта русских мыслителей помогает лучше понять не только их собственные интенции, но и идеи самого Канта; а завершается книга некоторыми вопросами эстетики и философии искусства.
Из последних меня особенно занимала проблема философского содержания произведения искусства, внутреннего сродства его с философской аксиологией.Насколько интересна и нова книга — судить читателю. Я со своей стороны буду благодарен за советы, замечания, оценки, даже нелицеприятные, буде такие последуют.
Приношу сердечную благодарность В.Н. Брюшинкину за настойчивое побуждение меня заняться подготовкой этой книги, А.Г. Пушкарскому за всестороннее содействие в этой работе. Особенно признателен и благодарен я В. А. Чалому за его ценные советы, за то, что он взял на себя труд осуществить правку набора, что рукопись вообще получила благодаря ему подходящий для печати вид. Я также очень благодарен кафедре философии и логики философского отделения исторического факультета Российского государственного университета имени Иммануила Канта за благожелательные отзывы и рекомендацию рукописи к печати.
11