Предисловие
Возлюбленные братья! Покажу вам наконец, как обещал раньше, легкий путь1 к таинственному богословию. Зная, что вас ведет ревпость божия, я считаю вас достойными его драгоценных и изобильных сокровищ и прошу Всемогущего ниспослать мне дар слова свыше, потому что только оп сам может показать себя; тогда я смогу понятно для вас рассказать о чудесах, открывающихся превыше всякого чувственного, рассудочного и интеллектуального видения.
Но попытаюсь ввести вас в священную темноту с помощью простейшего и общеизвестнейшего примера.
Потом, когда вы проникнете туда и ощутите среди мрака присутствие пепрпступного света, пусть каждый по-своему способом, какой ему пошлет бог, неустапно пытается приблизиться к пему и здесь па земле сла- достпо предвкусить тот пир вечпого счастья, на который мы званы Словом жизни через Евапгелие вечно благословенного Христа.Если я, человек, собрался вести вас к божественному, то это можно сделать только посредством уподоблений. Но среди человеческих произведений я но нашел более удачного для пашей цели образа Всевидящего, чем лик, тонким живописным искусством нарисованный так, что оп будто бы смотрит сразу на все вокруг. Таких есть много, и прекрасных,— лучник на площади в Нюрнберге, картина превосходного живописца Рогира в брюссельской ратуше, другая в Кобленце в моей капелле св. Вероники, в бриксенском замке изображение апгела с оружием церкви и многие
другие в разных местах. Но вам нужно для практического руководства такое изображение, которое можно было бы всегда видеть, и поэтому посылаю вам картину, какую смог достать, со всевидящим ликом. Назову ее 3 иконой (iconam) бога. Укрепите ее где-нибудь, скажем на северной стене, встаньте все на равном расстоянии от нее, вглядитесь — и каждый из вас убедится, что, с какого места на нее ни смотреть, она глядит как бы только на одного тебя, и брату, стоящему на востоке, лик кажется глядящим на восток, стоящему на юге — на юг, на западе — на запад.
Прежде всего вас должно будет удивить, как это может быть, что взгляд обращен на всех и на каждого: воображение стоящего па востоке пикак не постигает, чтобы взгляд иконы был обращен еще и в другую сторону, восточную или южную. Потом пусть брат, стоявший па востоке, встанет на западе и увидит, что взор устремлен на него на западе так же, как раньше на востоке; зная, что сама икона неподвижпа и неизменна, он удивится этому изменению неизменного взора. Даже если оп будет переходить с востока на запад, не сводя глаз с иконы, он все равно увидит, что взгляд иконы переходит вместе с ним; перейдет ли он обратно с запада на восток, взор его тоже не покинет. И будет удивительно, что взор движется, ие двигаясь, и воображение опять не сможет постичь, что взор движется и вместо с идущим тебе в противоположном направлении навстречу. Только когда, желая убедиться в этом, брат попросит другого брата, глядя на икону, перейти от востока к западу, пока сам переходит с запада на восток, и спросит его, идущего навстречу, переходит ли взор иконы вместе с ним, и услышит, что совершенно так же взор движется и в противоположном направлении, он поверит; а если ие поверит, не поймет, что такое возможно. Так, веря сообщениям, оп узпает, что взгляд иконы не оставляет никого, даже движущихся в противоположных направлениях, и убедится, что неподвижный взор движется к востоку так, что вместо движется и к западу, и к югу так, что вместе и к северу, и в направлении какого-то одного места так, что вместе и ко всем сразу, и следит за одним движением так, что и за всеми одновременно. А подумав о том, что этот взор никого пе оставляет, он поймет, что за каждым икона так же пристально смотрит, как за нимодним, не способным и представить кого-то другого предметом такой же точно пристальной заботы; и поймет тогда, что тщательнейшая забота [бога] о малейшем творении ничуть не меньше, чем о величайшем и о Вселенной в целом.
Через такую вот чувственную кажимость (аррагеп- tia), любезные братья, словно через некое упражнение в благочестии, я предполагаю подвести вас к таинственному богословию. Начну с трех полезных для дела замечаний.