33. Почему при всяком движении должен быть кругу или кольцо, совместно движущихся тел 

Рис. 4

к 5, если только частица В одновременно продвигается по направлению к С, С — к Д a D — к А. Но не труднее мыслить это и в сколь угодно неправильном круге, если принять во внимание то, каким образом все неравенства мест могут быть возмещены различиями в скорости дви&жения частиц.

Но как доказано было выше (ч. II, § 18 и 19), все мес&та заполнены телами и всякая частица материи настоль&ко соответствует величине занимаемого ею места, что она не может заполнить большее место; она не может также сжаться и занять меньшее место, невозможно и другому телу поместиться там, где она находится; из этого мы должны заключить, что всегда необходим круг материи, или кольцо тел, движущихся одновременно и совместно. Таким образом, когда какое-либо тело оставляет одно мес&то другому телу, изгоняющему его, оно вступает на мес&то третьего тела, а это последнее — на место четвертого, и так вплоть до последнего, которое в то же мгновение за&нимает место, покинутое первым из тел. Мы легко мыслим это в правильном круге, потому что, не прибегая к пусто&те или разрежению и уплотнению, мы видим, что части&ца А (рис. 3) этого круга может двигаться по направлению

частица, находящаяся у Е, переходит к G, а та, которая находится у G, переходит в то же время к Е\ при этом нет надобности предполагать ни сгущения, ни пустоты, лишь бы пространство G, которое, как мы предполагаем, в четы&ре раза больше пространства Е и вдвое больше пространств F и Я, предполагалось движущимся к Е в четыре раза быст&рее, чем к G, и в два раза быстрее, чем к F или Я, так чтобы при прочих равных условиях скорость движения возмеща&ла незначительность места. Нетрудно понять, что в любой промежуток времени через каждую точку круга пройдет одинаковое количество материи.

34.

Должно, однако, признать, что в этом движении име&ется нечто такое, что наша душа воспринимает как истин&ное, не будучи, однако, в состоянии его понять, а именно деление некоторых частей материи до бесконечности, или беспредельное деление, т. е. деление на столько частей, что мы не можем мысленно определить часть столь малой, чтобы не мыслить ее разделенной на еще меньшие части. Ибо невозможно, чтобы материя, ныне заполняющая про&странство G, последовательно заполняла все на неисчисли&мые степени меньшие пространства между G и Е, если только какая-либо из ее частиц не изменит свою фигуру и не разделится так, как необходимо для точного заполнения этих пространств, отличных друг от друга по величине и бесчисленных. Однако, для того чтобы так случилось, необ&ходимо, чтобы мельчайшие частицы, на которые эта часть, как можно себе вообразить, разделена, будучи поистине неисчислимыми, хоть немного раздвигались; сколь бы ма&ло ни было подобное раздвижение, оно все же будет под&линным делением.

35. Мы не должны сомневаться в этом делении, хотя бы и не могли его постигнуть

Должно заметить, что я говорю здесь не обо всей мате&рии, а лишь о некоторой ее части. Ибо, если мы и предпо&ложим, что в пространстве G имеются две или три части&цы материи величиной с пространство Е, а также име&ется еще большее число значительно меньших, остаю&щихся неделимыми частиц, тем не менее кругообразное движение их всех по направлению к Е возможно мыслить, если только среди них есть иные, которые изменяют свою фигуру столькими способами, что, будучи связаны с частицами, не могущими изменить с подобной легкостью свою фигуру, а лишь изменяющими свою скорость в за&висимости от места, которое им предстоит занять, они заполняют все углы и уголки, куда не могут из-за своей величины войти остальные. И хотя мы не можем постичь способ, каким совершается это беспредельное деление, мы не должны, однако, сомневаться в том, что оно совер&шается, ибо мы понимаем, что это деление необходимо сле&дует из природы материи, отчетливейшим образом нами уже понятой, и понимаем также, что эта истина принадле&жит к числу тех, которые нашей конечной мыслью обнять нельзя.

36.

Исследовав природу движения, нам нужно перейти к рассмотрению его причины. Так как последняя может рас&сматриваться двояко, то мы начнем с нее как первичной и универсальной, вызывающей вообще все движения, ка&кие имеются в мире; после этого мы рассмотрим ее как ча&стную, в силу которой всякая частица материи приобрета&ет движение, каким она ранее не обладала. Что касается первопричины, то мне кажется очевидным, что она может быть только Богом, чье всемогущество сотворило материю вместе с движением и покоем и своим обычным содействи&ем сохраняет в универсуме столько же движения и покоя, сколько оно вложило в него при творении. Ибо, хотя это движение только модус движимой материи, однако его имеется в ней известное количество, никогда не возраста&ющее и не уменьшающееся, несмотря на то что в некото&рых частях материи его может быть то больше, то меньше. Поэтому мы и должны полагать, что, когда одна частица материи движется вдвое быстрее другой, а эта последняя по величине вдвое больше первой, то в меньшей столько же движения, сколько и в большей, и что, насколько дви&жение одной частицы замедляется, настолько же движе&ние какой-либо иной возрастает. Мы понимаем также, что одно из совершенств Бога заключается не только в том, что он неизменен сам по себе, но и в том, что он действу&ет с величайшим постоянством и неизменностью; поэто- му, за исключением тех изменений, какие мы видим в мире, и тех, в которые мы верим в силу божественного от&кровения и о которых мы знаем, что они происходят или произошли в природе без всякого изменения со стороны Творца, — за исключением этого мы не должны предпо&лагать в его творении никаких иных изменений, чтобы тем самым не приписать ему непостоянства. Отсюда следует, что раз Бог при сотворении материи наделил ее части раз&личными движениями и сохраняет их все тем же образом и на основании тех самых законов, по каким их создал, то он и далее непрерывно сохраняет в материи равное ко&личество движения.