ПЕРВОНАЧАЛА ФИЛОСОФИИ ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Мы не можем представить себе, каким образом это свер&шается, но только разумеем это. Если же мы представляем себе это иначе, то лишь потому, что рассматриваем Бога как человека, который, подобно нам, свершает все с по&мощью многоразличных действий. Но если мы вдумаемся в сущность Бога, мы увидим, что нельзя постичь его иначе как свершающего все в едином акте.
В.— По-видимому, это невозможно: ведь некоторые решения Бога мы можем воспринимать как невыполнен&ные и подлежащие изменению; таким образом, [они не совпадают] благодаря единому акту с самим Богом, ибо могут быть или, по крайней мере, могли бы быть от него отчуждены; таково, например, решение о сотворении мира и тому подобные, к которым он был полностью безразли&чен.
О.— Все, что есть в Боге, реально не отличается от него самого, и, собственно говоря, это сам Бог. Что же касается уже осуществленных решений Бога, то в них Бог абсолютно неизменен, и в метафизическом плане это нельзя понимать иначе. Если же речь идет об этике и религии, то здесь преобладает мнение об изменчивости Бога, про&истекающей вследствие людских молитв: ведь никто не стал бы обращаться к Богу с молитвой, если бы знал или убедил себя в том, что Бог непоколебим. Но дабы снять эту трудность и примирить неизменность Бога с об&ращенными к нему мольбами людей, следует сказать, что, без сомнения, Бог неизменен и он от века повелел либо даровать мне то, о чем я его молю, либо мне в этом отказать; однако в этом его велении соединились две вещи: он од&новременно повелел даровать мне то, о чем я его прошу, если я и молюсь ему, и веду благой образ жизни, так что мне следует и молиться ему, и жить добродетельно, если я хочу от него что-то получить.
Таким образом обстоит дело в этике, где автор, исследуя истину, оказался соли&дарным (среди представителей его вероисповедания) с го- маристами, а не с арминианами, равно как и не с иезуи&тами 4. В плане же метафизическом нельзя решить проб&лему иначе, чем утверждая абсолютную неизменность Бога. Нет нужды, что вышеупомянутые решения могли бы быть отчуждены от Бога: ведь это запретно даже ска&зать; и хотя Бог ко всему безразличен, он в силу необхо&димости повелел именно так, поскольку необходимо желал наилучшего — пусть он и свершил это наилучшее по сво&ему произволению. В данном случае не следует разделять между собой необходимость и безразличие в решенйях Бога, и, хотя он действовал максимально безразлично, в то же время он действовал в силу максимальной необходимо&сти. Более того, даже если мы понимаем, что указанные решения Бога могли бы быть от него отчуждены, мы, одна&ко, постигаем это лишь в рациональном значении, внося&щем момент мыслительного отличия решений Бога от само&го Бога, но не реального: на самом деле указанные решения никак не могли быть отчуждены от Бога или быть отлич&ными от него и более поздними; точно так же Бог не может существовать без них. Следовательно, достаточно ясно, ка&ким образом Бог свершил все в едином акте. Но наши рассуждения не позволяют нам это познать, и мы не дол&жны позволять себе или льстить себя надеждой подчи&нить своему разуму сущность и деяния Бога.§ 26. Недопустимо рассуждать о бесконечном, но сле&дует просто считать беспредельными вещи, у которых мы не усматриваем никаких границ,— таковы протяженность мира, делимость частей материи, число звезд и т. 9.
В.— Подобное различение впервые придумано автором. Но кто-нибудь может сказать: каким образом устроен мир? Разве у него нет определенных границ? И может ли сущест&вовать что-либо актуально и обособленно, если оно не имеет определенной сущности и границ? То же самое относится к числу, количеству и т. д.
О.— Что до нас, то мы никак не можем найти для этих вещей какой-то предел (terminum); таким образом, с на- шей точки зрения, они беспредельны и даже, может быть, бесконечны: ведь беспредельное, постоянно увеличива&емое, как здесь, и есть сама бесконечность.
Таким образом, мы, возможно, и имеем право сказать, что мир, а также число и т. д. бесконечны. Что же касается Бога, возможно, он воспринимает и постигает определенные границы у мира, числа, количества и т. д., и для него они, таким образом, будут конечными. В данном случае мы видим, что природа этих вещей превосходит наши возможности и мы, существа конечные, не в состоянии их постичь. Поэтому, с нашей точки зрения, они беспредельны, или же бесконечны.§ 48. Все, что подпадает под наше восприятие, следует рассматривать как вещи, как впечатления от вещей или как вечные истины.
В.— Но куда же мы отнесем состояния, такие, как «собака бежит»?
О. — Под вечными истинами автор разумеет здесь истины, именуемые общими понятиями, например такие, как «одна и та же вещь не может быть и не быть» и т. п. Что до истин, выражающих состояния, то они относятся к сущим вещам, кои они включают в себя, как и их самих включают в себя сущие вещи.