Ответ IX
Ныне я столь же убежден, как и учитель, в том, что ум, преисполненный заботы о всех взглядах, омрачающих и позорящих человеческий разум, не способен овладеть метафизической истиной; ее великая простота должна^ была бы, однако, обезоружить софистов и софизмы, кото^ рые могут возникать лишь на почве недостатков нашего' лживого общественного состояния.
Этим объясняется нєвє-1 роятная ярость, с которою вы бросаетесь в бой, облекшись, ^ как в кирасу, в доспехи громких имен и многосложных" терминов, о которых вы, впрочем, ясного представления ,"438 Ї
не имеете, не умея определить их просто, не связывая с ними никакого точного смысла, в которые вы, наконец, даже не верите и не можете верить.
От вас тысячу раз требовали — как необходимого предварительного условия для вдумчивого разбора мировоззрения Д. Д., — чтобы вы сделали над собою усилие, как бы методически оторвав себя от всех представлений, данных вам вашим воспитанием и школьной учебой, от предрассудков, приобретенных из книг или из общения с философами и богословами, знаменитостями или малоизвестными личностями. Ничто на вас не действует! Вы постоянно выступаете в сопровождении ума, духа, верховного существа, первопричины, первичного представления, первичного двигателя, моральных пройдох всякого вида и размера — словом, целой хотя и слабой рати паразитирующих призраков, выставляемых напоказ ради их численности и заполнения пустоты, над которыми вы сами в душе не можете не издеваться!
Нисколько не удивительно, что при подобных настроениях вы безнадежно путаетесь в своих рассуждениях.
Вы вносите в них совершенно чуждые понятия, которые они как раз должны побороть. Было бы чудом, если бы с головой, заполненной всякими существующими системами, вы были способны сколько-нибудь разбираться в том, что не есть система, — Истина исключает такое наименование — и не смотрели, подобно всем спесивым философам, пренебрежение которых представляется вам законом, на истину моральную и истину метафизическую как на совершенный бред.Отсюда и непрестанные декламации против абстракций, «вышедших из мозга Скота», против слова «природа», против бесконечного, против морального как составной части физического, по поводу причины зарождения животных, по поводу основы наших восприятий, по поводу движения, по поводу органов, по поводу разума — все вещи, о которых у вас имеются лишь ничтожные, вульгарные и ложные представления, почерпнутые из книг и из разговоров. В вашем последнем возражении у вас проскользнуло по всем этим предметам еще пять-шесть изрядных нелепостей, отмечать которые было бы столь же долго, сколь и бесполезно. Я, впрочем, решил избегать в дальнейшем всяких споров по вопросам, несозвучность которых с вашим моральным и физическим существом делает для вас невозможным их постичь или одолеть.
На основании моих принципов я вижу, милый мой аббат, что у вас способность рассуждения не отличается от способности пищеварительной: для вас это лишь чистая рутина, привычка, производящая свое действие независимо от так называемого вашего я, независимо от всяких соображений.
Приходится мне признаваться в том, что я ошибся, полагая найти в вас искомого мною человека для достижения действительной цели, какую я себе поставил, затевая дискуссии между вами и учителем по поводу его метафизических воззрений.
Я хотел путем дискуссии заставить пролить новый свет на метафизическую истину и сделать ее, так сказать, доступной для всех. Я хотел силой чистого, мощного и правильного изложения вернуть ее к простоте, от которой в течение столетий отклоняются умы, сбиваемые с толку неразрывной цепью иллюзий и заблуждений.
Мне для этой цели нужен был антагонист или прозелит, который отнесся бы к делу с живым интересом и внес бы в дискуссию искреннее желание просветиться, который к тому же имел бы достаточно мужества, чтобы на время воздвигнуть плотину поперек бурного потока своих ложных знаний и еще более ложной диалектики. Но вместо таких разумных предпосылок, столь необходимых для выполнения моего задания, вы проявили лишь равнодушие, смешанное с предвзятостью, и хамелеонство, заставившее вас принимать возможные виды и формы (не останавливаясь, впрочем, ни на одной из них), лишь бы спорить, и разделять всевозможнейшие точки зрения, с заранее обдуманным намерением не придерживаться ни одной из них, опасаясь, как бы не связать себя и не умалить оставляемую вами за собой свободу оспаривать все, что бы ни было сказано (quidquid dixeris argumentabor).Таким образом, в достаточной мере доказано, что не может более воспоследовать ничего полезного из дискуссии, в которую вы со своей стороны не вносите ничего, кроме усилий холодной любезности, и которая сделалась для вас не чем иным, как ребячливой игрой, причем вести эту игру вы согласны до тех пределов, каких требует, на ваш взгляд, желание быть вежливым. План, составленный 5 вами, чтобы никак не оказаться застигнутым врасплох, требует лишь терпения в аранжировке слов, фраз и софизмов. Вы чересчур искушены в подобного рода фехтовании, чтобы вам это не удалось. Учитель разгадал вас задолго до меня, и если бы его господство надо мной простиралось так далеко, как вам угодпо предполагать для облегчения вашей совести, то с вашей и с нашей стороны было бы потеряно гораздо меньше времени.
Вы напрасно намекаете на предполагаемое вами у меня мнение о слабости и пустоте воззрений учителя, зато у меня нет мнения более решительно обоснованного, чем убеждение, что вы проявили при разборе этих воззрений большое упорство. Если применять метод, какого вы постоянно придерживались по отношению к учителю, то не окажется ни одного произведения ума, которое нельзя было бы поднять на смех.
Вы присваиваете себе право нарушать узы и соотношения, связывающие между собою начала и выводы из них, и выставлять их в искусственном, выгодном для вас освещении. Вы произвольно расширяете или сужаете значение выражений, чтобы свести их к нужному вам смыслу. Вас тысячу раз уличали в таких приемах, но вы по-прежнему продолжаете к ним прибегать. Вы решили ни с чем не соглашаться. По этой причине мы имеем основание утверждать, что вы ничего не разумеете в воззрениях учителя, а никак не по той, какую вы выдвигаете для утверждения, будто вам делают упреки только за то, что вы инакомыслящий. В деле, касающемся чисто логических рассуждений, это было бы просто глупо.Заканчиваю сообщением, что я получил и лично передал его преосвященству лионскому епископу проспект вашего большого сочинения. Я прочитал его два раза со всем доступным мне вниманием. Хотя я и напуган огромными размерами затеянного вами предприятия и громадностью работы, требуемой для его выполнения, я восхищаюсь вашей счастливой способностью переходить в любой тон и делаться защитником любого взгляда, религиозного или иного. Вижу в этом победу вашей плодовитости, не решаясь сказать вашей искренности, и с трудом воздерживаюсь от того, чтобы не применить в данном случае те два стишка, в которых так удачно подтрунивают над экономической мудростью преподобного Пеллегрина. Да сохранит надолго за вами божество, из недр которого вы столь ловко похитили священный огонь, тот светоч, что позволяет вам видеть множество прекрасных вещей.
Прощайте, милый аббат. Забота моя о ваших интересах и ваших удобствах не может возрасти, ибо она равна взятой мною на себя и постоянно продолжаемой заботе о вашем обращении и спасении. Обнимаю вас от всего сердца.