Ответ  

е Достоверность не стала бы ничего поджигать и делала бы добро людям, преодолевая их невежество и отрывая их от закона.

хороший, одобренный религией трактат, и этим ему следовало бы ограничиться, не затрагивая ни бога, ни религии.

Даже если бы его книга обратила всех государей в атеизм, они не меньше стремились бы поддерживать не только религию, но до некоторой степени и суеверия и фанатизм: настолько покорность народов зависит от их привязанности к вере[80] и настолько эта привязанность зависит от доступной им веры и одновременно от их ревности, рьяности и энтузиазма, которых по отношению к ней недостает. Это не ускользнуло бы от нашего автора, если бы он был менее атеистом, а больше политиком.

В пользу атеизма он применяет тот избитый и донельзя суетный довод, что атеисты никогда ни в одном государстве не вызывали бунтов, войн, кровопролития, а, напротив, это дело теологов и религиозного фанатизма.

Что за сравнение в этом отношении между атеистами и теологами! Достаточно нескольких слов, чтобы показать его ошибочность, и вот они: как могли атеисты, которые по самой природе своей противной общежительности доктрины и, как следствие, повсеместно утвердившейся религии всегда были маленькой горсткой людей, скрытых в толпе и даже друг от друга; которые всегда были ненавистны народам, как доказывает ужас, связанный с их именем; которые никогда не имели и не могли иметь за собой властей, чьи принципы, по самому признанию этого автора, не созданы ни для простонародья, ни для суетных и рассеянных умов, ни для честолюбцев, интриганов и людей беспокойного духа, ни для большого количества просвещенных людей; как же} я спрашиваю, атеисты могли сделать то, что делали теологи, опираясь на власти, которые их поддерживали, которые, наверно, видели государственную пользу или вопрос совести в том, чтобы их поддерживать? Атеисты должны быть очень бедны аргументами, если прибегают к таким, чтобы в борьбе с религией опереться на них.

Автор «Системы прпроды» говорит, что принципы атеизма не созданы для честолюбцев, интриганов и людей беспокойного духа. В этом вопросе он ошибается, как и в тысяче других. Но откуда его заблуждение? Дело в том, что в свой кодекс атеизма оп ввел принципы морали; и действительно, эти принципы не созданы для таких людей. Но он ввел их вопреки разуму, ибо они нисколько не вытекают из него, поскольку его кодексу недостает не только метафизического принципа, ио и принципа морального.

У атеистов нет — и они не могут иметь — морали, вытекающей из их атеизма; будь они вполне последовательны, они в моральном отношении были бы только тем, чего от них требовали обстоятельства и их личная выгода. Хотел бы я знать, что помешало бы атеисту-бедняку уйти от своей нищеты за счет своего ближнего, если бы он был вполне уверен, что может это сделать безнаказанно?[81]Это — несозданная и вечная справедливость, отвечает мне наш автор к, и я попутно выведу отсюда, что он тем самым признает — вместе с теистами и против своих собственных принципов — моральное существо, управляющее миром, что он признает бога. Ибо эта справедливость, конечно, является моральным существом. Это — хорошее воспитание — отвечает он мне еще — и страх быть открытым, в котором всегда должен пребывать атеист. На это я ему отвечаю: ему должно быть стыдно признавать это второе низкое побуждение, которое доказывает против него, что то, что помешало бы атепсту уйти от нищеты, не было бы прямым выводом из его атеизма. И еще я добавлю, что в том случае, когда хорошее воспитание делает атеиста строжайше честным человеком, он и тут — больше, может быть, чем предполагает, — будет обязан религии, потому что она большей частью всегда входит в хорошее воспитание и никогда полностью не изгоняется из сердца, какие бы усилия ни делались, чтобы ее оттуда изгнать. Даже очевидность не может ее изгнать полностью, тем более система — чисто гадательная и лишенная основания система, несущая только произвольную мораль, каковой является система атеистов. Эти господа полагают, что у них нет религии, но они ошибаются: они недостаточно убеждены для этого, да и не могут быть убеждены. Старость, при которой больше не черпают доводов в своих страстях, и приближение смерти обычно отвращает их от атеизма21.

Вопрос XXII

Вы побиваете атеизм моральным и одновременно его непоследовательностью и его слабыми доводами; а можете ли вы побить его метафизическим, которого он не признает?