Ответ
В ней можно видеть басни, суеверие, препоны; все это, столь ставящее ее, казалось бы, под удар тех, кто говорит и пишет против нее, бессильно против ее существования.
Все это, скажут мне, свойственно ее природе; согласен, и сам вижу в ней только чудовищную помеху, только массу абсурдах. Но чудовищным пороком чего она является, как не состояния человеческих законов; а если она является пороком этого состояния, и пороком необходимым, в чем нет сомнения, то каким образом ее уничтожить, оставляя это состояние; и зачем нападать на нее и ее пороки, вместо того чтобы нападать на это состояние, породившее ее, и, следовательно, на его пороки? Не означает ли это — воспользуюсь тривиальным выражением — играть роль собаки, ярящейся на камень, которым бросили в нее?Конечно, признание, которое я сделал только что к невыгоде религии, обрадует философов; но следствие, которое я из него извлекаю, равного удовольствия им не доставит. И все же их разрушительному уму, хочет он того или нет, придется смириться перед истиной этого вывода; она заставит их признать, что не только все их усилия ничего не могут против религии, раз они оставляют состояние человеческих законов, но и что они не проявляют ни разума, ни смелости, направляя свои усилия против нее, вместо того чтобы направить их против этого состояния, для которого она необходима.
Напрасно будут они говорить, что не любят религию, что она их стесняет, причиняет зло им и людям и что они хотят отомстить ей за это; после тех доводов, которые я им привел и которые доказывают им невиновность религии, они больше не имеют оснований это говорить; и не должны ли эти доводы показать им, в какой мере бесполезна их месть и как она может возбудить против них месть человеческих законов за удары, которые она наносит этим законам, и за смуту, которую она вносит в их царство? у
Религия — творение бога — была бы причиной человеческих законов, поскольку устанавливала бы моральную субординацию; но как творение людей она — следствие этих законов, и следствие необходимое. Значит, философы, усматривающие в ней только творение людей и нападающие на нее, не нападая на человеческие законы, совершают огромнейшую ошибку, потому что отсюда следует, что они хотят уничтожить следствие, сохраняя причину.
Было бы неправильно обвинять их в замысле побудить нас к ниспровержению всякого господства путем разрушения господства всякой религии: их претензии так далеко не заходят. Они хотят законов без религии, ни разуу Именно разрушая наполовину, как поступают, философы, вносят смуту я существующее состояние; при полном разрушении было бы иначе, потому что его следствием было бы полное единение людей, и тогда действовала бы не сила, а одна очевидность общей выгоды. Но чтобы хорошо освоить эту истину, меня нужно прочитать целиком.
не подумав о противоречии, кроющемся в том, чтобы желать одного без другогоz.
Вопрос XIX
Теперь, когда общественное состояние установлено господством сильного, которое длится и сейчас, и несомненно является его принципом, раз оно длится — нельзя ли ввиду бед и бесконечных зол, которые несет с собой состояние законов, разрушить этот дикий принцип нашего общественного состояния и обращаться с нами как с животными, с которых снимают цепь, когда они усмирены и приручены? Нельзя ли уничтожить состояние законов и установить на его месте состояние нравов, состояние морального естественного закона? а