§3 1. Основной источник обнаруженных смешений12/
Мы бы зашли слишком далеко, если стали бы упрекать Локка и Беркли в том, что они совершенно упускают из виду дескриптивное различие между единичной идеей в единичной интенции и той же самой единичной идеей в общей интенции (как фундаментом понятийного сознания).
То, что это «ум» придает им репрезентирующую функцию, что это «ум» использует являющиеся единичности как репрезентанты, удостоверено в различных оборотах речи; и то, что эта деятельность ума осознана и попадает, таким образом, в сферу рефлексии, — с этим, несомненно, согласились бы эти великие мыслители. Их фундаментальные тео- ретико-познавательные ошибки или неясности проистекают из одного уже разъясненного выше[73] мотива, а именно из того обстоятельства, что при феноменологическом анализе они придерживались почти исключительно созерцаемого единичного, так сказать, осязаемого в мышлении как переживании, придерживались имен и экземплифицирующих созерцаний, в то время как они совершенно не могли подступиться к типологическим свойствам актов именно потому, что они как раз не являются чем-то осязаемым. Поэтому они постоянно в поиске каких-либо новых единичностей и каких-либо чувственно представимых способов обращения с ними, чтобы приписать мышлению тот тип реальности, к которому они питают пристрастие и который вовсе не хочет явить мышление как действительный феномен. Они не приходят к тому, чтобы понимать акты мышления так, как они представляют себя чисто феноменологически, признать их, таким образом, совершенно новыми видами актов и их типологических свойств, показать их как новые «модусы сознания» в противоположность непосредственному созерцанию. Упускается из виду то, что является очевидным для того, кто рассматривает положение дел, не позволяя сбивать себя с толку традиционными предрассудками, а именно что эти типологические свойства актов суть модусы акта,
в котором нечто имеется в виду, модусы акта придания значения такого-то и такого-то содержания значения, позади которых вообще нельзя искать ничего, что было бы чем-то иным и могло бы быть чем-то иным, чем акт, в котором нечто имеется в виду, акт 5 придания значения.
Что есть «значение», это может быть дано нам так же непосредственно, как дано нам то, что есть цвет и звук. Оно не поддается дальнейшим определениям, оно есть дескриптивно предельное. Всякий раз, когда мы осуществляем или понимаем выраже- о ние, оно означает для нас нечто, мы в действительности осознаем его смысл. Этот акт понимания, акт придания значения, акт осуществления смысла не есть акт слышания звучания слова или акт переживания какого-либо одновременно приходящего образа фантазии. И точно так же, как нам с очевидностью даны {феноме- 5 нологические} различия между {являющимися} звуками, нам даны и различия между значениями. Естественно, что феноменология значений не достигает при этом своего завершения, но этим * только начинается. С одной стороны, следует установить фунда- g ментальное теоретико-познавательное различие между символически пустыми значениями и интуитивно осуществленными, с другой — изучить сущностные виды и формы связей значений. Это суть домены действительного анализа значений. Проблемы к ним относящиеся разрешаются посредством воспроизведения соответствующих актов и их данностей. Посредством чисто феноменологического отождествления и различения, связывания и разделения, а также посредством генерализирующего абстраги- ^ рования можно получить сущностные виды и формы значений, другими словами, можно получить логически элементарные понятия, которые как раз не что иное, как идеальное схватывание зо первичных различий значений. ^ Вместо того чтобы феноменологически анализировать значеg ния в целях определения основных логических форм или, наобо- рот, вместо того чтобы уяснить, что основные логические фор- d мы суть не что иное, как типологические свойства (die typischen
Charaktere) актов и форма их связей (в образовании комплексных интенций), проводят логический анализ в обычном смысле, размышляют о том, что интендировано в значениях в предметном аспекте, и затем пытаются обнаружить реально (reell) в актах то, что имеется в виду относительно предметов.
Размышляют при помощи значений, вместо того чтобы размышлять о значениях; занимаются представленными или обсуждаемыми обстоятельствами дел, вместо того чтобы заняться представлениями и суждениями (т. е. номинативными и пропозициональными значениями); претендуют на то, что провели дескриптивный ана- 45 лиз актов, и верят в это, в то время как давно уже покинули почву
рефлексии и подменили феноменологический анализ объективным. А объективным является и анализ в чистой логике, который исследует, что заключено просто в понятиях (или значениях), а именно: что a priori присуще предметам вообще, мыслимым в этих формах. В этом смысле аксиомы чистой логики и математики возникают «посредством простого анализа понятий». Совершенно в другом смысле действительный анализ значений исследует то, «что заключено в значениях». Только здесь этот способ выражения является собственным: значения превращаются рефлексивно в предметы исследования, вопрос задается об их действительных частях и формах, а не о том, что считается их предметами. Тот способ, каким Локк пришел к своему учению об общих идеях и, среди прочего, к своему учению о репрезентации, и точно так же тот способ, каким Беркли применяет и защищает это учение, в особенности то, каким образом он подходит к смыслу общих утверждений (ср. цитированный выше его анализ примеров из §11 Введения в Принципах), даст яркое доказательство сказанного.