<<
>>

  2. Нечестие — рассматривать бога как живое существо и думать, что акциденция не может существовать вне субъекта  

Теперь о том, в чем ошибается Порфирий. Я не бу&ду говорить здесь о нечестии, с каким он в главе об отличительном признаке в нескольких местах делает бога живым существом, принадлежащим к роду телес&ной и одушевленной субстанции, так, что, различая два вида живого существа, наделенного разумом, он к смертному виду относит человека, а к бессмертному — бога.
Я не буду говорить и о другом его нечестии, а именно в главе об акциденции, где он утверждает, что акциденция не может существовать вне субъекта, а между тем по нашей вере евхаристические акциденции .существуют вне зависимости от всякого субъекта. Я только спрашиваю: не ошибочно ли, что только род, а не отличительный признак может быть предикатом, когда речь идет о сущности (вещи]? И только ли о ро&де идет речь, когда ставят вопрос, что представляет со&бою эта вещь? Ведь всякий, спрашивая, «что такое че&ловек?», стремится узнать не только его род, но и отли&чительный признак, т. е. хочет получить полное опре&деление. Тот же, кто станет отвечать, не даст удовлет&ворительного ответа, если ограничится только указани&ем рода, и поступит весьма неразумно, если станет до&жидаться, чтобы его спросили еще, какова эта вещь. Поэтому-то ты не только не сделаешь ошибки, если на вопрос, что такое человек, ответишь, что это живое существо, наделенное разумом, но это послужит также хорошим и правильным ответом на вопрос, каков он. Я уж не говорю о том, что если кто-нибудь захочет узнать род какой-нибудь вещи, то он не станет спра&шивать, что это, а спросит, из какого это рода, какого это рода, к какому роду принадлежит.

Опять-таки ложно утверждение, что низший вид может быть предикатом ко многим вещам; впрочем, об этом мы поговорим подробнее несколько позже. Точно так же неверно, когда по поводу общих и отличитель&ных признаков Порфирий утверждает, что если снять отличительные признаки — «наделенный разумом» и «не наделенный разумом», то род—«живое существо» — не уничтожается.

Как же, однако, можно понять, что род сохраняется, если будет снят отличительный при&знак? «Это можно помыслить», — отвечает он. Пусть так, но чего же стоит вывод, допускающий, что мысли&мо существование рода без отличительного признака! Далее, такие же ошибки или противоречия можно об&наружить в главе об акциденции, где Порфирий, опре&делив вообще акциденцию как то, что может присут&ствовать или отсутствовать, или, что одно и то же, может быть отделено без разрушения субъекта, тотчас долит акциденцию на отделимую* как, например, «спать», и неотъемлемую, как, например, «чернота во&рона». И так как сейчас же можно было бы противо&поставить этому его же собственное определение, он добавляет, что можно представить себе белого ворона. Ну, не великолепно ли! Почему же не дать определе&ния: «то, что может мыслиться как присутствующее и отсутствующее», вместо простого «то, что может при&сутствовать н отсутствовать». Как будто это то же са&мое, что н мыслиться!

Теперь относительно противоречий. Я не буду гово&рить о том, что Порфирий часто противоречит Аристо&телю, когда, например, называет пять всеобщих кате&горий: род, вид, отличительный признак, собственный признак и акциденцию. Однако же Аристотель в треть&ей главе первой книги «Топики» называет только че&тыре: род, определение, собственный признак и акци&денцию (и здесь ты не можешь сказать, что в опреде&лении заключен вид, — ведь именно он определяется;

также и отличительный признак: ведь тогда равным образом в определении содержался бы и род, как дру&гая часть определения, но только расположенная от&дельно). Затем Порфирий [противоречит Аристотелю], когда говорит, что собственный признак и род одинако&во служат предикатами, тогда как Аристотель в треть&ей главе первой книги «О частях животных», перечис&ляя общие категории, говорит, что они либо аналогич&ны, либо это род, либо вид, и на этом основании поме&щает собственный признак среди аналогичных, а не среди однозначных категорий. Или когда он делает по&нятие «двуногий» отличительным признаком и одновре&менно собственным признаком человека и в главе о виде делает одушевленное тело родом живого сущест&ва.

Аристотель же в пятой главе четвертой книги «То&пики» говорит так: Нас иногда вводят в заблуждение те, кто переносит целое на части, например утверж&дая, что живое существо — это одушевленное тело; о части никоим образом нельзя говорить как о целом, и, следовательно, тело — не род живого существа, так как оно его часть.

Но Порфирий противоречит также и самому себе, когда, например, в той же главе делает «разумное» от&личительным признаком, образующим род, т. е. вклю&чающим и бога и человека, тогда как в главе об отли&чительном признаке он делает «разумное» видовым признаком человека, присущим специально ему. Он противоречит Аристотелю и когда определяет отличи&тельный признак как то, что служит предикатом ко многим по виду различным вещам, из чего следует, что всякий отличительный признак образует род. Однако сам же он говорит, что существует отличительный при&знак, образующий вид, например, признак человека, ко&торый сам по себе не может быть предикатом для ве&щей, относящихся к различным видам, так как ниже их только индивидуальное. Или в главе об общих чертах он замечает, что у родовых общностей и собственного признака то общее, что атрибутом для них может слу&жить «равное», но не «большее» или «меньшее». А в главе об отличительном признаке он установил два ро&да неотъемлемых отличительных признаков: одни [при- сущи вещи] сами по себе, т. е. существенны, другие — акцидентальны, т. е. не касаются сущности (именно таков собственный признак); он утверждает, что эти последние могут увеличиваться или уменьшаться. Впрочем, достаточно и этих немногочисленных отдель&ных примеров.

<< | >>
Источник: Пьер ГАССЕНДИ. СОЧИНЕНИЯ В ДВУХ ТОМАХ. Том 2. «Мысль» Москва - 1968. 1968

Еще по теме   2. Нечестие — рассматривать бога как живое существо и думать, что акциденция не может существовать вне субъекта  :