В МИРОЗДАНИИ СУЩЕСТВУЮТ АТОМЫ — ПЕРВОНАЧАЛА СЛОЖНЫХ ТЕЛ
В том, что существуют атомы, достаточно убеждает вышеприведенное рассуждение, ибо так как природа ничего не создает из ничего и ничего не превращает в ничто, то должно быть нечто, что остается после рас&пада сложных тел и не может погибнуть.
В самом деле, если утверждать, что тело и дальше продолжает быть подверженным распаду и делимым, то путем последо&вательного деления мы непременно дойдем наконец до чего-то плотного и неделимого: ведь по самой природе это разложение не продолжается бесконечно, а останав&ливается на чем-то последнем. Да и не может сущест&вовать бесконечного деления какого бы то ни было тела.В конечном теле, несомненно, нельзя допустить на&личие частей, бесконечных либо по протяженности, либо по числу. Поэтому нельзя себе представить в нем не только деления до бесконечности, которое идет [от меньшего] к еще меньшему36, т. е. такого, при котором образуются все меньшие части (причем соблюдается одна и та же пропорция деления), но также и такого деления на бесконечное число частей, при котором об&разуются не постепенно уменьшающиеся, а равные части, или так называемые аликвоты37. В самом деле, для того чтобы части можно было делить до бесконеч&ности и число их непрерывно возрастало, мы должны были бы допустить, что они бесконечны. Но как может конечное тело состоять из бесконечных частей?
Тот же, кто однажды сказал38, что любая вещь со&держит бесконечное число частей, не может в резуль&тате ни понять, ни объяснить, каким образом оказы&вается конечной та величина, о которой он говорит, ибо в ней должно содержаться неопределенное количество частей (равных между собой) или неравные (постоянно уменьшающиеся) части, так как наличие тех или других, само собой, необходимо для того, чтобы могло совер&шаться деление, или увеличение количества частей, до бесконечности. Но ясно, что величина, в которой содер- жатся эти части и которая состоит и образуется из них, по существу должна быть бесконечной.
С другой стороны, ясно, что конечная величина имеет конец и конечную часть, которую можно воспри&нять и обнаружить. И если эту часть нельзя рассмат&ривать саму по себе и как конечную, то, сколько бы мы ни делили ее, мы никогда не постигнем, что какая-то другая часть должна с большим основанием считаться конечной, ибо всякая такая часть была бы, безусловно, в свою очередь делимой.
Вот почему с помощью выхода за пределы [чувственно воспринимаемой конечной ча&сти] и последовательного бесконечного [деления] в на&правлении к [абсолютной] конечной части мы никогда, даже мысленно, не могли бы дойти до нее, и, таким образом, выходило бы, что, двигаясь вперед, мы никогда не могли бы пройти даже самую малую часть простран&ства 39.К сказанному надо добавить, что если бы при рас&паде вещей не оставались тельца, настолько плотные, что никакая сила не могла бы их разложить, то нельзя было бы понять, какая разница существует между те&лом и пустотой: ведь в этом случае от бесконечно уменьшающегося тела не осталось бы ничего непрехо&дящего; кроме того, все было бы аморфным или даже размягченным, и ничто не могло бы стать твердым, ибо единственная основа прочности — это плотность. И нас не должно смущать, что раз атомы плотные, то ка&жется непонятным, каким образом из них могут воз&никнуть мягкие вещи. Ведь мягкие тела могут образо&ваться лишь благодаря примеси пустоты, в которую отодвигаются сжимаемые части, уступая воздействию.
Укажем также на многообразное постоянство, суще&ствующее в природе, например на всегдашнее развитие животных до совершенно определенных пределов сил, роста и жизни или на четкие отличительные признаки, присущие отдельным родам. Всего этого не было бы, если бы не существовало определенных и постоянных, т. е. не подверженных распаду и изменениям, перво&начал.
Эпикур мог считать положение: «Из ничего ничто не возникает» верным не только для законов при- роды, но также и для божественной сущности; это опро&вергнуто в первой главе третьей книги и в пятой главе четвертой книги первого раздела «Физики».