К М. МЕРСЕННУ 58
[...] 3. То, что Вам написали из Блэ,— все отчетливо воспринимаемое нами как возможное действительно воз&можно, а мы отчетливо воспринимаем возможность сотво&рения мира, следовательно, он был сотворен,— это аргу&мент, заслуживающий полного моего одобрения.
Достовер&но также, что невозможно отчетливо постигнуть незави&симость Солнца и какой бы то ни было другой конечной вещи: ведь независимость, отчетливо воспринимаемая, включает в себя бесконечность. Мысль о том, будто мы отчетливо постигаем индифферентность атома или даже истинной части материи по отношению к возможности за&нимать большее или меньшее пространство,— это великое заблуждение: прежде всего, что до атома, то его никак нельзя постигать отчетливо, поскольку само значение этого слова заключает в себе противоречие — быть телом и в то же время быть неделимым. Что же до истинной части мате&рии, то определенное количество занимаемого ею простран&ства необходимо включено в отчетливую мысль, кою можно о ней иметь. Главная цель моей «Метафизики» 59— объяс&нить, какие вещи можно воспринимать отчетливо [...].К М. МЕРСЕННУ 60
Лейден, 28 октября 1640 г.
[...] Я не понимаю, почему он путает атеистов с те&ми, кто объясняет природу фигурами и движениями, как если бы между их учениями существовало какое-то родст- во [...].
К А. КОЛЬВИЮ 61
[Лейден, 14 ноября 1640 г.]
Я очень обязан Вам за то, что Вы предупредили меня о месте у св. Августина, к которому мое Я мыслю, следо- вательно, я существую имеет некоторое отношение; я поз&накомился с этим местом сегодня в нашей городской би&блиотеке и нахожу, что он действительно пользуется этим положением для доказательства достоверности нашего бы&тия и затем для того, чтобы показать, что в нас есть некий образ Троицы, поскольку мы существуем, знаем, что су&ществуем, и, наконец, мы любим это бытие и это имеюще&еся у нас знание; однако я пользуюсь тем же положением, чтобы дать понять, что именно я, мыслящий,— немате&риальная субстанция, не содержащая в себе ничего те&лесного; а это совсем различные вещи.
При сем вещь эта — а именно что мы существуем, раз мы сомневаемся,— настолько сама по себе простая и естественно выводи&мая, что она может принадлежать перу человека; но я не устаю радоваться тому, что моя мысль совпала с мыслью св. Августина, ибо это может послужить лишь к тому, что&бы закрыть рты жалким умишкам, стремящимся всяче&ски исказить это основоположение [...]•К М. МЕРСЕННУ 62
Лейден, декабрь 1640 г.
[...] Вы правы, говоря, что мы больше уверены в на&шей свободной воле, чем в каком-либо другом первичном понятии, ибо она поистине одно из них [...].
К М. МЕРСЕННУ 63
[Лейден], 3 декабря 1640 г.
Мой досточтимый Отец!
То, что Вы сообщили мне из св. Августина и св. Амвро&сия, а именно что наше сердце и наши мысли не находят&ся в нашей власти и что mentem confundunt alioque trahunt etc. 64, следует понимать лишь в отношении к чувствен&ной части души, получающей впечатление от объектов, будь то внутренних или внешних,— таких, как соблазны и т. д. В этом смысле я полностью с ними согласен и ни&когда не говорил, будто все наши мысли — в нашей влас&ти; я говорил лишь, что если есть что-то целиком находя&щееся в нашей власти, то это наши мысли, а именно те, что исходят от воли и свободного усмотрения, чему их мне&ние нисколько не противоречит. Заставило же меня это написать желание объяснить, что юрисдикция нашей сво&бодной воли не является абсолютной ни для каких телес&ных вещей, и это, бесспорно, ИСТИННО [...].
К М. МЕРСЕННУ 65
[Лейден, 31 декабря 1640 г.]
[...] По поводу таинства Троицы я вместе со св. Фо&мой считаю, что оно принадлежит исключительно к облас&ти веры и не может быть постигнуто естественным све&том. Я вовсе не отрицаю, что есть свойства Бога, кои для нас непостижимы, точно так же как существует много особенностей треугольника, которые никогда не постигнет ни один математик, хотя все они знают, что это за фигу- ра [...].
К М. МЕРСЕННУ 66
[Лейден, 21 января 1641 г.]
[...] Сказать, что мысли — это движения души, будет столь же явно неверным, как говорить, что огонь — это лед или что белое — это черное и т. д. Ибо у нас нет более различных идей, чем идеи белого и черного; столь же раз&личны между собой и идеи мышления и движения. А ведь у нас нет иного способа узнать, различны между собою две вещи или они суть одно, нежели понять, обладаем ли мы двумя различными их идеями или одной-единствен- ной [...].
К М. МЕРСЕННУ 67
[Лейден, 28 января 1641 г.]
[...] Я утверждаю, что мы обладаем идеями всего то&го, что содержится не только в нашем разуме, но и в нашей воле. Ведь мы не могли бы ничего желать, если бы не зна&ли, что мы этого желаем, причем если бы не знали этого при помощи некой идеи; однако я вовсе не полагаю, будто идея эта отлична от самого действия [...].