7. Легкомысленно представлять себе категории как некие казематы, куда ничто не может войти без ущерба для свободы
Ты говоришь, что иначе не может быть — бесконеч&ности природы противоречит необходимость быть за- ключенно^ в категорию. Значит, ты представляешь себе категорию как некую тюрьму, в которую ничто не может войвд, не потеряв своей свободы. Неужели ты не видишь, рто категория — не что иное, как попытка нашего ума отнести к одному и тому же разряду все, что относится к одному и тому же общему понятию? Или, по-твоему, интеллект как бы надевает путы на бесконечную природу бога, чтобы этим как бы удер&жать его, сопротивляющегося, в плену категории? И уж не считаешь ли ты случайно, что категория — это своего рода сети, в которые наш ум, словно второй Вулкан, пытается поймать такую славную добычу, как Марс 197, и сделать его посмешищем? Когда интеллект помещает бога в категорию субстанции, то тем самым он всего лишь понимает бога как существующего само&го но себе, в том смысле, как это говорится о других самостоятельных субстанциях, И кроме того, если бо&жественная природа бесконечна, то разве такое пони&мание отнимает у бога его бесконечность? Вероятно, не более, чем оно придает бесконечность камню, когда ого считают самостоятельной сущностью. А если ты считаошь, что такие последствия имеют место, то поче&му ты терпишь также и то обстоятельство, что бога по&мещают в число причин? Ведь следует опасаться, как бы заключенный в эти рамки бог не потерял свою неизмеримость и не понадобился бы какой-нибудь Брпарей, чтобы разорвать оковы, которые его здесь удерживают. Таким же образом ты ие должен допу&скать, чтобы грамматик помещал бога среди имен, ибо он ограничивает бога четырьмя буквами, словно четырь&мя углами дома. Более того, нельзя отваживаться назы&вать что-нибудь бесконечным, раз бесконечность можно заключить в такое малое количество букв и слогов. Подумай только, дорогой мой, и ты согласишься, что категории включают не сами предметы, а только поня&тия этих предметов п их названия; так что предметы остаются по своей природе бесконечными или конеч&ными, мы же всегда выражаем их понятиями и слова&ми; если же ты полагаешь, что категории включают в себя сами предметы, то покажи мне, где они? Покажи мне, где именно находится эта категория субстанции, которая охватывает всю орбиту небес? Покажи мне ее, если можешь, в самой действительности, со всеми ее строго разделенными полочками, на которое она при&нимает каждую вещь отдельно. Поверь мде, этих ка&тегорий ты не найдешь ни на небе, ни в центре Зем&ли, ни в воздухе, ни в каком ином месте; их можно будет воспринять только либо в качестве понятий — плодов разума, либо выраженными в словах, либо на&чертанными на бумаге (так, как обычно изображают древо Порфирия); так что нечего бояться за бесконеч&ную природу бога, если только ты не станешь утверж&дать, что за нее надо опасаться по той причине, что его себе представляют, называют и пишут его имя. Но ты говоришь, что все, входящее в категорию, ограни&чено по своей природе независимо от того, представ&ляет ли оно собой что-либо общее или индивидуальное. Если это нечто общее, оно посредством отличительного признака суживается до индивидуального, если же это нечто индивидуальное, оно уже тем самым есть нечто суженное и ограниченное.
Однако я отвечаю, что все в силу своего существо&вания входящее в какую-либо категорию не становит&ся из-за этого ограниченным, а сохраняет свою приро&ду, ограниченную или неограниченную, не претерпе&вая никакого изменения со стороны интеллекта, обра&зующего эту категорию; оно только воспринимается как вещь, отличная от других, в соответствии с духом этой категории. Поэтому я не согласен с тем, что вещь, относящаяся к категории, по самой своей природе ско&рее ограничена, чем не ограничена. Когда ты говоришь, что одно является чем-то общим, а другое — индивиду&альным, я согласен, но я совершенно отрицаю, что и то и другое не может быть бесконечным. Во-нервых, как признают многие великие ученые, но воле бога может существовать бесконечное и по величине и по количе&ству. Разве не может быть количество разделено на ко&нечное и бесконечное как на два вида, а затем, разве бесконечное нельзя подразделить на бесконечное по величине и бесконечное по числу в соответствии с тем, что существует нечто общее для них обоих? Во-вторых, разве из этого не следует, что можно также обнару- жить в количестве ийДйвйдуальное бесконе^ноё, tfatt, например, некая бесконечная линия? И не говори, что этой бесконечности нет по существу* но она существу&ет лишь по протяженности, ибо, как бы то ни было (об этом немного позже), нам достаточно понять, что нет противоречия в том, что нечто общее или индивидуаль&ное, входя в категорию, в то же время бесконечно.
Из этого следует, что, говоря о сужении, не надо представ&лять себе сужение бесконечного так, как если бы беско&нечная линия, сведенная к категории, сжималась бы в точку; это только значит, что наш интеллект восприни&мает бесконечное несколько иначе, чем все остальное. И сузить род при помощи отличительных признаков есть пе что иное, как составить себе представление о виде, род которого мы уже себе представили. А свести род бесконечного количества к бесконечной величине есть не что иное, как представить себе, что эта беско&нечная величина отлична от бесконечного множества в пределах одного и того же рода — рода количества. Ибо какое еще существует сужение или какой, ты по&лагаешь, есть пресс, сжимающий род, когда, как ты го&воришь, он сужается под влиянием отличительных признаков?
Еще по теме 7. Легкомысленно представлять себе категории как некие казематы, куда ничто не может войти без ущерба для свободы
: