Когда Аристотель в первой главе первой книги «О возникновении и гибели» приступает к рассмотре&нию вопроса о возникновении и разрушении, разве обсуждает он что-либо иное, кроме того, что он уже рассмотрел (как мы указывали выше) в первой гла&ве третьей книги «О небе»? Я уж не говорю о том, что он повторяет сказанное им в первой книге «Физики» и в третьей книге «О небе» относительно мнений фи&лософов о первоначалах. Умалчиваю и о том, что во второй главе он пространно повторяет то, что он доказывал в шестой книге «Физики» и в третьей кии- го «О небе», а именно что непрерывное не состоит из неделимых частей. Я не останавливаюсь также на по&вторном обсуждении уже рассмотренного вопроса о раз&нице между возникновением и изменением, так же как и на том, что все сказанное в этой главе об изменении, а в следующих главах — о приращении было бы умест&ное обсуждать в «Физике» при рассмотрении вопроса о движении, ибо все это — виды движения. Я умалчи&ваю и о том, что в пятой главе он принимается за объяснение различия между приращением, с одной стороны, и возникновением и изменением — с другой, а это уже было рассмотрено в предыдущей главе. Яне обращаю внимания и на то обстоятельство, что в этой части он так трактует приращение, словно оно свойственно только живым существам. Не пра- вильнее ли было бы говорить здесь лишь о прираще&нии в общем, а более специально рассматривать этот вопрос потом, при обсуждении проблемы о душе или о живых существах? В шестой главе он говорит, что необходимо исследовать вопрос о том, существуют ли элементы и вечны ли они. Как будто эти вопросы не обсуждались уже в третьей книге «О небе»! Точно так же он затевает в этой книге дискуссию о касании, по&тому что без касания не может быть никакого физи&ческого действия, и пускается в изыскания относи&тельно действия и страдательного состояния, потому что без них не может быть никакого смешения. Как будто о необходимости касания [для действия] не было уже сказано во второй главе седьмой книги «Физики», а рассуждение об активном и пассивном состоянии не было бы более уместно там, где говорится о произво&дящей причине! Я не останавливаюсь также на пустых повторениях по поводу касания, например, такого ро&да: Следовательно, существует касающееся и то мно&гое, чего касающееся касается; очевидно, касающееся касается того, чего оно касается; очевидно, необходи&мо, чтобы то, что испытывает касание, касалось, и т. 5. И после того как в седьмой главе он как будто бы за&кончил обсуждение вопроса о действии и страдатель&ном состоянии, он все же снова обсуждает этот во&прос в восьмой главе. Мало того, и в девятой главе Аристотель, как если бы он раньше ничего не сказал о рождении, говорит: Скажем о том, каким образом существам присуща способность порождать, а также действовать и подвергаться воздействию, и т. д. В пер&вой главе второй книги, повторив вывод, многократно уже сделанный ранее, он заводит речь об элементах, повторяя при этом уже не раз сказанное и снова под&вергая критическому рассмотрению уже рассмотрен&ные мнения относительно их числа. В восьмой главе он опять говорит о смешении. В девятой главе он го&ворит в общем о рождении и гибели, о которых тоже все было сказано достаточно определенно в предыду&щей книге.