Канон III
В самом деле, когда мы делаем мысленно или вслух какое-нибудь предположение, то это зависит от того, что раньше стало для нас очевидным, а именно от того, с чем сообразуясь и на что направляя нашу мысль мы де&лаем заключение ио поводу предмета, о котором идет речь, таков ли он или не таков, [как мы предпола&гали], иначе говоря, то же ли это самое или нечто дру&гое и, наконец, связано оно с предполагаемым или не связано.
Например, если требуется доказать, что види&мое нами есть человек, то мы так соотносим [это види&мое] с нашим предварительным понятием о человеке, что без колебания говорим: «Человек есть нечто оду&шевленное и наделенное такой-то формой; то, что я вижу,— [предмет] одушевленный и обладает этой фор&мой; следовательно, видимое мной есть человек». И нао&борот: «Видимое мной — [предмет] неодушевленный, или оно не обладает соответствующей формой; следова&тельно, это не человек».В самом деле, вовсе нет необходимости доказывать все с помощью таких изысканных аргументов и скру&пулезных форм рассуждения, какими обычно похваля&ются диалектики25. Ибо есть различие между аргумен&том и рассудочным заключением, с одной стороны, и простым вниманием и напоминанием — с другой; при помощи первых мы открываем нечто скрытое и как бы запутанное, вторые же указывают на то, что доступно и явно. И действительно, где имеются надлежащие ан&тиципации, там без всякого искусства и диалектических ухищрений ясно познается и из самой природы вещей выводится то, что из нее следует либо не следует; таким образом, остается заботиться лишь о том, чтобы у нас были ясные и отчетливые антиципации вещей.
Канон IV
Неочевидное должно уясняться на основании очевид&ного при помощи антиципации.
Это именно то, о чем я говорил выше: мы должны иметь ясные и очевидные антиципации вещей, на осно- вашій которых мы делаем какие-либо заключения, а также — с помощью предположения — всякого рода предпосылки, которые суть не что иное, как положения и принципы, благодаря которым мы доказываем свои заключения и выводы.
Ведь доказательство есть речь, которая путем" сопоставления признанных посылок от&крывает неочевидную истину. Таким образом, чтобы доказать неочевидное положение о существовании пу&стоты, мы, обладая антиципацией пустоты и [антиципа&цией] такой очевидной вещи, как движение, составляем следующие посылки: если существует движение, то су&ществует и пустота; но движение существует; вывод: следовательно, существует и пустота.В только что приведенном рассуждении [понятие о] движении применяется как своего рода аргумент или средний член [силлогизма], а также, если угодно, как до&казательный признак, в качестве которого может фигу&рировать преимущественно чувственно воспринимаемая вещь. Ибо чувство есть то, с чем в последнем счете должны быть согласованы путем рассуждения наши до&гадки в отношении скрытых вещей. Однако такого рода признак или средний член не всегда имеет необходи&мую связь с выводами, но иногда носит всего лишь слу&чайный или вероятный характер и может играть [в сил&логизме] совсем иную роль.
К [признакам] этого последнего рода относятся мно&гие из тех вещей, с помощью которых мы можем делать умозаключения, в особенности о небесных явлениях, а именно о таких явлениях, которые могут совершаться не одним, а многими способами, на что ужо было указано выше.
Сюда же может относиться то, что я обычно назы&ваю 4aovojuua2G (равновесие или равномерное распреде&ление [сил природы]). Из этого закона выводится сле&дующее умозаключение: если мы в природе вещей предполагаем один из противоположных друг другу [мо&ментов], то мы должны предположить и второй. На&пример, я рассуждаю так: «Если имеется столь великое множество смертных существ, то число бессмертных должно быть не меньшим»; а также: «Если бесчис&ленны те [моменты], которые губят [жизнь], то должно быть также бесконечное число таких, которые ее со&храняют».
Что же касается тех, кто отрицает существование доказательств, то против них можно пользоваться сле&дующим рассуждением: «Либо вы знаете, что такое до&казательство, либо вы этого не знаете; и если вы это знаете, то вы имеете понятие о нем и, значит, доказа&тельство существует. Если же вы этого не знаете, то как вы можете отрицать то, о чем не имеете никакого представления?»
Так как эти люди из тех же самых, которые отри&цают достоверность чувств и открыто заявляют, что все непознаваемо27, то надо их спросить: признаваясь, что они ничего не знают, разве они не знают хотя бы того, что может быть поставлен вопрос о возможности позна&ния? Следовательно, не стоит тратить слов на спор с теми, кто упорно пятится назад; но раз они утверж&дают, [что ничего не знают], то и я признаю, что они знают то, что утверждают; таким образом, я имею право спросить: если они раньше не усматривали ничего ис&тинного даже в вещах, то откуда они знают, что такое знание и что, наоборот, незнание?