Всякая имеющаяся в уме антиципация, или пред- варителъное понятие, зависит от чувств — либо в силу
вторжения, либо по соразмерности, либо по сходству, либо в силу сочетания.
Я имею здесь в виду понятие — нечто вроде идеи или формы,— которое приобретается заранее и называется предварительным понятием; оно может возникать в на&шем сознании в силу вторжения, или, если угодно, вне&запного нападения, когда какая-либо вещь непосредст&венно, сама собой вторгается в наше чувство или воз&действует на него, например когда мы видим прямо перед собой человека.
[Предварительное понятие возни&кает] по соразмерности, когда имевшаяся [у пас] ранее идея, или форма, увеличивается или уменьшается, однако так, что при этом сохраняется прежнее число частей, их прежнее расположение и очертания и все части приобретают соответствующие размеры, напри&мер когда при виде человека нормальных размеров мы мысленно изменяем его образ, увеличивая его или уменьшая, причем в первом случае мы создаем образ гиганта, во втором — пигмея. [Предварительное понятно возникает] по сходству тогда, когда вместо вещи, раньше воспринятой чувством, мы воображаем что-либо сходное с нею, например когда мы представляем себе государ&ство, которое не видели, сходным с тем, которое уже ви&дели. Наконец, [указанное понятие возникает] в силу сочетания тогда, когда имеющиеся у пас отдельные идеи двух или многих вещей мы как бы сливаем воедино, например при объединении понятий лошади и человека получаем понятие кентавра, по, конечно, при помощи умозаключения, добавляющего к этому образу некоторые новые черты.Канон II
Антиципация есть понятие вещи и как бы ее опре&деление, без которого ничто не может быть исследовано, подвергнуто сомнению, предположено и даже названо.
129
9 Пьер Гассенди
Под антиципацией, или предварительным понятием, я разумею нечто запечатленное разумом, соответствую&щее [вещи] мнение, или же, наконец, укоренившееся в уме понимание, существующее как память, или напо&минание, о той вещи, которая особенно часто нам явля&лась вовне (и [представление о] которой разум каким-
либо из изложенных способов в себе преобразовал). Таковы, следовательно, та идея, форма, или же образ, созерцая который мы говорим самим себе: «Таков чело&век»; и наоборот, стоит нам услышать слово «человек», как немедленно возникает в уме образ человека в соот&ветствии с образованным в уме предварительным поня&тием, полученным при помощи прежних ощущений.
Вот почему каждая вещь, воспринимаемая разумом под ее главным, преимущественным названием, есть не&что ясное и очевидное.
Ведь если мы что-нибудь спра&шиваем, или по данному поводу недоумеваем, либо что- нибудь предполагаем, то мы можем это делать лишь потому, что имеем об этом предварительное понятие. Например, когда мы спрашиваем: «Что это виднеется вдали, лошадь или бык?» — то необходимо предпола&гать, что мы уже когда-то видели и благодаря предва&рительному понятию знаем форму как лошади, так и быка. К тому же ясно, что мы не могли бы дать никакой вещи названия, если бы ее внешний вид не был нам до некоторой степени заранее известен благодаря антици&пации.Вот отчего когда нас спрашивают, что представляет собой какая-либо вещь, то мы определяем или описы&ваем ее в соответствии с тем предварительным понятием этой вещи, какое мы имеем в нашем уме. И мы посту&паем так не только в случае, когда нас спрашивают о каком-нибудь единичном предмете,—например, что представляет собой Платон, а также и тогда, когда нас спрашивают о чем-нибудь всеобщем, например о чело&веке — не о том или другом, а о человеке вообще. Это возможно именно потому, что наш ум, наблюдая многие отдельные [предметы], как бы отбрасывает различия между ними, запечатлевая и удерживая в себе лишь то общее, что все они имеют между собой, своего рода все&общее понятие, в соответствии с которым мы говорим, например: человек есть нечто одушевленное, а также наделенное определенной формой.