Канон IV  

Опровержимость [мнения] есть нечто противополож&ное неопровержимости, [причем возникает она] в том случае, когда очевидное отрицается одновременно с от&рицанием предполагаемого неочевидного.

Таким же образом и неподтверждаемость есть нечто противоположное подтверждаемое™, а именно ее ни&спровержение, возникающее в том случае, когда стано&вится ясным, что предполагаемое не таково, каким мы его предполагали. Например, когда к нам приближается издали человек, мы из-за расстояния принимаем его за Платона, а после исчезновения этого расстояния для нас благодаря очевидности [чувства] становится несомнен- ным, что это не Платон: в данном случае мы и имеем неподтверждаемость, ибо наше предварительное мнение не подтверждается очевидностью [чувственно восприни&маемого] предмета. И подобно тому как подтверждае- мость и неопровержимость — это критерий, доказываю&щий истинность какой-либо вещи, точно так же и оп- ровержимость и неподтверждаемость — это критерий, решительно изобличающий что-либо в ложности. Сама же очевидность есть основание и как бы фундамент, на котором зиждется всякое правильное мнение об истин&ном и ложном.

Замечу мимоходом, что очевидность иногда может быть определена только одним из органов чувств, а именно если чувственно воспринимаемое связано лишь с этим органом; иногда же — посредством большего числа органов чувств, а именно если чувственно вос&принимаемое связано с несколькими из них. Например: величина и внешние очертания, расстояние и положе&ние, покой и движение и т.

Я углубляюсь в это, дабы напомнить, что, взвесив все как следует, мы должны придерживаться того, что находится перед нами [и для нас очевидно]; при этом мы должны, конечно, пользоваться нашими чувствами — либо всеми сразу, если чувственно воспринимаемое обще им всем, либо только теми, с которыми связан дан&ный чувственно воспринимаемый [предмет]. Вообще же следует придерживаться любой очевидности, с помощью какого бы [критерия] она ни была выявлена, по в осо&бенности если она выявлена с помощью данного крите&рия. Указанный критерий следует считать непоколе&бимым основоположением, дабы не были опрокинуты все критерии, прочно установленные очевидностью, и дабы заблуждение не ввергло все в полный хаос с той же силой, с какой укрепляется истина.

Мне незачем повторяться и специально напоминать, как следует отнестись к приведенному нами примеру — когда [квадратная] башня издали кажется круглой и гладкой,— ибо из всего предыдущего вытекает, что в этом случае не следует торопиться с суждением, а надо подойти к башне вплотную и удостовериться, такова ли она вблизи, какой представляется издали.

На одном я во всяком случае желаю особенно заост&рить внимание: именно, если, не позаботившись выше&указанным образом о достоверности чувств, мы не ста&нем отличать в предполагаемом имеющееся в нем «ожидаемое», или, иначе говоря, то, что в нем требует (как еще недостаточно исследованное) известного вре&мени, чтобы можно было сказать, каково оно есть, от того, что в нем имеется непосредственно данного, нахо&дящегося перед глазами и уже несомненного, то мы за&путаемся в совершенно ложном предположении. Если же, обдумывая предположения, ты будешь твердо иметь в виду все то, что мы здесь называем «ожидаемым», не оставляя этого легкомысленно без внимания как нечто такое, что уже твердо установлено, и будешь счи&тать, что то, что не подтверждается очевидностью, есть ложь,— в этом случае ты будешь действовать как чело&век, который остерегается всякой двусмысленности и зорко замечает, насколько правильно или ложно всякое суждение о предполагаемом предмете.