64. На каком основании они познаются и как модусы субстанции 19
65. На каком основании должны познаваться также их модусы
На том же основании мы прекрасно постигаем различ&ные модусы мышления — такие, как разумение, вообра&жение, воспоминание, воление и т. д., а также различные модусы протяженности или присущие ей свойства — та&кие, как все виды фигур, расположение частей и их дви&жение, если рассматриваем их лишь как модусы вещей, коим они присущи; что же до движения, если мыслить только о перемещении и о влияющей на это перемещение силе (каковую я попытаюсь объяснить в своем месте), то здесь мы этого не исследуем.
66. На каком основании ясно познаются ощущения, аффекты и вожделения, хотя часто мы судим о них превратно
Остается рассмотреть ощущения, аффекты и вожделе&ния, кои, безусловно, могут тоже ясно восприниматься, если мы будем всячески избегать выносить о них суждение более широкое, чем то, на которое нам дает право точное содержание нашего восприятия и которое мы внутренне осознаем.
Однако весьма затруднительно соблюдать эту точность, по крайней мере в отношении ощущений, ибо нет никого из нас, кто бы с младенчества не полагал, будто всё, что он ощущает, представляет собой некие вещи, существу&ющие вне его ума и совершенно подобные его ощущениям, т. е. тем их восприятиям, кои он получил. Таким образом, видя, к примеру, какой-либо цвет, мы считаем, что видим некую расположенную вне нас вещь, совершенно подобную той идее цвета, каковую мы в тот момент получили; в силу привычки к такому суждению мы полагаем, что видим до&статочно ясно и отчетливо, чтобы считать наше ощущение достоверным и несомненным.67. Мы часто ошибаемся даже в отношении ощущения боли
Таким же образом обстоит дело в отношении всего про&чего, вызывающего у нас ощущения, в частности в отноше&нии щекотки и боли. И хотя мы не считаем, будто нечто подобное существует вне нас, тем не менее эти ощущения рассматриваются обычно как присутствующие не только в нашем уме или восприятии, но и в нашей руке, ноге или любой другой части нашего тела. Однако, когда нам, к при&меру, кажется, что болит нога, ощущение, будто боль эта есть нечто находящееся вне нашего ума, как бы в ноге, конечно, не более достоверно, чем представление, будто зримый нами свет Солнца, как бы присущий ему самому, существует вне нас, в Солнце; однако оба этих предрас&судка идут из нашего детства, как это станет ясным ниже.
68. На каком основании различается то, что мы познаем ясно, и то, в чем мы можем заблуждаться
Дабы отличить здесь ясное от расплывчатого, нам надо внимательнейшим образом заметить, что боль, цвет и про&чие такого же рода вещи воспринимаются ясно и отчетливо лишь тогда, когда мы рассматриваем их как ощущения, или мысли. Если же считать их некими вещами, существую&щими вне нашего сознания, мы никоим образом не сможем понять, что же это за вещи; ведь это было бы совершенно подобно тому, как если бы кто-то сказал, что он видит цвет у какого-то тела или чувствует боль в каком-то из своих членов, и при этом утверждал, что видит и ощущает там то, сущность чего ему совсем неизвестна, т.
е. говорил, что не ведает, что именно он видит и чувствует. И хотя при не&достатке внимания он легко может убедить себя, будто имеет некоторое понятие об этих вещах, на том основании, что он предполагает их в чем-то сходными с вышеупомя&нутым ощущением цвета или боли, кое он в себе испыты&вает, тем не менее если он исследует свою идею о том, что именно являет ему это ощущение цвета или боли в качестве существующих в окрашенном предмете или в испытываю&щем боль члене тела, то, несомненно, найдет, что он этого не знает.69. Величина, фигура и т. д. познаются совсем иначе, нежели цвета, боль и т. п.
Особенно он это поймет, если поразмыслит над следую&щим: ведь величину зримого тела или его фигуру, а также движение (или по крайней мере перемещение: ибо фило&софы, измыслив некие иные виды движения, отличные от перемещения, сделали для себя менее постижимой природу последнего), положение, длительность, число и прочее, ясно воспринимаемое нами в телах, как уже было сказано выше, мы познаём совсем иначе, чем цвет этого же тела либо боль, запах, вкус или что-то другое, относящееся, как я уже сказал, к чувствам. И хотя, когда мы видим какое-то тело, нас не больше убеждает в его существовании его яв&ленная нам фигура, чем явленный нам его цвет, тем не менее мы с гораздо большей очевидностью познаем его фигуру, чем цвет.
70. Мы можем выносить суждение об объектах
наших чувств двумя способами: при одном из них мы предотвращаем ошибку, при другом впадаем в заблуждение
Итак, ясно: по существу нет разницы, говорим ли мы, что воспринимаем в объектах цвет, или же мы скажем, что воспринимаем в объектах нечто хотя нам и неведомое, од&нако вызывающее в нас самих какое-то очень ясное и оче&видное ощущение, именуемое ощущением цвета. Однако в способе суждения здесь существует огромная разница: ведь до тех пор, пока мы выносим суждение только о том, что в объектах (т. е. в вещах, какими бы они ни были, на кото&рые направлено наше чувство) есть нечто, природа чего нам неизвестна, мы настолько далеки от ошибки, что ско&рее даже избегаем ее благодаря нашему наблюдению, пока&зывающему, что мы чего-то не знаем, ибо тем самым мы оказываемся менее склонными к необдуманному сужде&нию.
Когда же мы считаем, будто воспринимаем в объек&тах цвета, хотя на самом деле не знаем, что это такое — то, что мы в этот момент именуем цветом, и не способны постичь подобие между цветом, предполагаемым нами в объектах, и тем, который мы ощущаем, то (поскольку мы не замечаем этой нашей неспособности, а в то же время есть много вещей — таких, как величина, фигура, число и т. д., кои, как мы ясно это понимаем, мы ощущаем и поз&наем такими, каковы они на самом деле или по крайней мере каковыми могут быть в объектах), мы легко совер&шаем ошибку, вынося суждение, что то, что мы именуем в объектах цветом, есть нечто совершенно подобное цвету, который мы ощущаем, и тем самым полагая, будто вещь, кою мы никак не воспринимаем, мы воспринимаем с до&статочной ясностью.