о душевных аффектах, или страстях
Кроме чувства остается другая часть неразумной души, которая может быть названа аффективной вслед&ствие того, что в ней обычно возбуждаются аффекты, или страсти. Эту часть души по некоему преобладаю&щему в ней состоянию называют даже «склонностью» или «страстным влечением», хотя имеются и такие, которые различают вожделеющую и гневающуюся части души.
Далее, так как, согласно вышесказанному106, аффек&ты, зависящие от чувства, образуются в чувствующих частях [тела], те же, которые зависят от мнения, возни&кают в самом сердце, и так как, кроме того, имеются два основных аффекта, а именно удовольствие и неудоволь&ствие, или страдание, причем первый аффект родствен душе и приноровлен к ней, последний же враждебен и противен [ее] природе,— ввиду всего этого следует пред&положить, что оба эти аффекта возбуждаются не только в самом сердце (в этом случае удовольствие выступает под именем радости, веселья, ликования, восторга, а неудовольствие под именем печали, уныния, тоски), но также и в других частях, в которых аффект страдания возникает в случае их отклонения от естественного со&стояния, а аффект удовольствия — в случае возвраще&ния к нему.
В самом деле, если бы все части могли оставаться в их естественном состоянии, то либо не существовало бы аффектов совсем, либо если бы и существовал ка&кой-нибудь, то его следовало бы назвать удовольствием вследствие [лежащего в его основе] тихого и спокойного состояния.
Однако так как в результате непрерывного движения первоначал в животном организме одни из него удаляются, другие же в нем появляются, одни раз&двигаются, другие сдвигаются и т. д., или же вследствие движения, происходящего в окружающих вещах, не&которые первоначала приближаются к животному орга&низму, проникают в него, изменяют в нем что-то, нару&шают, отделяют и т. п., и таким образом возникает аф&фект страдания (причем первая из указанных причин имеет своим следствием страдание, испытываемое, на&пример, при голоде, жажде или при болезне, последняя же — страдание, испытываемое при ожоге, ушибе, при вывихах и ранении), то ясно поэтому, что самым пер&вым возникает аффект страдания, и так как он проти&вен природе, то одновременно с ним возникает аффект отвращения или бегствают него, а также и от самой при&чинившей его вещи, которая называется злом.Но непосредственно за страданием появляется стра&стное желание освободиться от него или жажда такого состояния, которому страдание чуждо, а в силу этого также жажда той вещи, которая устраняет страдание и потому называется благом.
И вот, когда страдание уст&ранено и совершилось возвращение к лучшему, т. е. в естественное состояние, тогда-то и возникает сопровож&дающее [этот процесс] удовольствие. Аффекта удоволь&ствия, таким образом, не бывает, если ему не предше&ствовал какой-нибудь вид страдания, что легко показы&вают хотя бы наблюдения над голодом и жаждой и над тем удовольствием, которое доставляют еда и питье.Ибо удовольствие возникает [как облегчение от стра&дания], например, когда от внутреннего действия большинство частиц тепла рассеивается, вследствие чего разрежается само тело и разрушается вся его природа, особенно же начинает сосать в желудке; или когда ско&пившиеся в желудке из другого места тельца тепла вы&зывают в нем жар, отчего возникает боль, и в это время начинает поступать пища, которая, как я говорю, вос&полняет пробел, поддерживает члены и заглушает обна&руживаемую нашими членами и сосудами жажду есть; или начинает поступать питье, которое умеряет жар, увлажняет засохшие части и возвращает их в первона&чальное состояние; кроме того, то и другое сопровож&дается спокойным, приятным и радостным чувством, которого, как известно, не бывает тогда, когда кто-либо ест, не будучи голодным, или пьет, не испытывая жа&жды.
Таким образом, как мы видим, есть четыре рода аф&фектов души: страдание и удовольствие как крайние аффекты, желание избежать [страдания] и страстное влечение как лежащие посередине. Эти аффекты я на&зываю родовыми, так как остальные — это их виды, причем возникают они при посредстве мнения и могут быть преимущественно отнесены к страстному влечению и желанию избежать [страдания].
Ибо, как я укажу мимоходом, страстное влечение называется, в частности, волей, когда разум хочет того, что он мыслит и считает благом, а желание избежать страдания называется отвращением, когда он отвергает то, что мыслит и считает это злом; но наряду с этим и любовь, например,— это воля, которая влечет нас к ка&кому-либо наслаждению; ненависть — отвращение, в силу которого мы отказываемся от общения с кем-либо; с другой стороны, гнев, по-видимому, есть не что иное, как страстное желание, влекущее нас к мщению, страх же — не что иное, как желание избежать зла, ожидая которого мы сжимаемся и как бы уходим в себя. Точно так же обстоит дело и с остальными аффектами.
Впрочем, страстное влечение (и соответственно так&же желание избежать [зла]) частью возникает [у чело&века] по самой [его] природе и в силу необходимости удовлетворить какую-либо потребность с целью сохране&ния невредимой природы [тела]; частью же причиной этих аффектов бывает мпение, которое хоть иногда и соответствует установлениям природы, но с такой силой стремится устранить какой-нибудь их недостаток, что устранение это переходит в свою противоположность; иногда же, наконец, это мнение ничего общего не имеет с природой и не ведет ни к какому устранению каких- либо ее недостатков; всем этим обусловлено, что некото&рые желания естественны и необходимы, другие — есте&ственны, но не необходимы, третьи же — и не естествен&ны и не необходимы, а скорее суетны.
Естественны и необходимы те желания, которые стремятся устранить как недостаток в чем-либо, так и страдание, порожденное этим недостатком: такова по&требность в пище, питье и одежде, защищающей нас от холода.
Естественны, но не необходимы желания, кото&рые лишь разнообразят удовольствие и совершенно не нужны для устранения страдания, как, например, стрем&ление к изысканным блюдам или даже к любовным уте&хам: стремление к этим последним хотя и заложено в нас природой, но от них все же можно воздержаться без всякого ущерба. Не естественны и не необходимы, наконец, те желания, цель которых — не устранение страдания, порожденного каким-либо естественным не&достатком, а лишь удовлетворение суетного мнения, как, например, стремление к венкам, статуям!07, рос&коши, дорогой одежде, золоту, серебру, слоновой кости и т. п.Относительно сказанного следует лишь заметить, что удовольствие заключается в наслаждении благом, стра&дание же — в перенесении зла. Вот почему первое, без сомнения, сопровождается своего рода расширением и подъемом души, последнее же совершается не без неко&торого ее сжатия и упадка: и нет ничего удивительного в том, что душа по возможности расширяется, чтобы пропустить в себя благо, и сжимается, чтобы не допу&стить зла.