ДЕКАРТ - ЕЛИЗАВЕТЕ61 Ноябрь 1646 г.
Ваше высочество одарили меня великой милостью, по&скольку Вы пожелали письменно сообщить мне об успехе Вашего путешествия и о том, что Вы благополучно при&были туда, где, будучи высоко ценимы и обласканы своими сородичами, Вы получили все те блага, на которые мы мо&жем с полным правом рассчитывать в этой жизни.
Ведь, зная человеческие дела, мы бы чересчур досаждали судьбе, если бы ожидали от нее столь великой милости, чтобы у нас никогда не было, даже в воображении, никакого повода для огорчения. И когда нет ничего оскорбляющего наши чувства и никакого телесного недомогания, которое причи&няло бы беспокойство, здравомыслящий ум может легко этим удовлетвориться. При этом нет нужды, чтобы он в си&лу удовлетворенности забывал об отдаленных делах или пренебрегал ими; достаточно, если он старается не ис&пытывать никаких страданий от вещей, могущих его огор&чить: это вовсе не противоречит милосердию, ибо гораздо чаще мы находим средства против зла, хладнокровно его исследуя, нежели тогда, когда мы этим злом удручены. Но как здоровье тела и присутствие приятных предметов во многом помогают душе изгнать прочь все страсти, содей&ствующие печали, и открывают доступ тем, что содейст&вуют радости, так и, наоборот, когда ум исполнен радости, это весьма содействует лучшему самочувствию тела и более приятному впечатлению от присутствующих объектов.Я также смею считать, что внутреннее чувство радости обладает некоей таинственной силой, помогающей нам снискать большую благосклонность судьбы. Я не стал бы это писать людям слабого духа — из опасения склонить их к какому-то суеверию, но в отношении Вашего высочества я могу только опасаться, что Вы посмеетесь над тем, что я становлюсь чересчур суеверным. Тем не менее у меня самого было несчетное число таких случаев, и вдобавок мое мнение подкрепляет авторитет Сократа.
Я нередко от&мечал на опыте, что дела, предпринимаемые мной с легким сердцем и без всякого внутреннего сопротивления, обычно имеют для меня счастливый исход, вплоть до того что даже в азартных играх, где царит одна лишь фортуна, она ока&зывалась ко мне более благосклонной, когда у меня были поводы радоваться, нежели тогда, когда я был огорчен. И ведь не чем иным было и то, что обычно именуют гением Сократа: Сократ имел привычку следовать своим внутрен&ним побуждениям, и, когда им владело тайное чувство ра&дости, он верил в успешный исход своих предприятий, тогда как, напротив, в печали он считал его неизбежно не&счастным. Однако справедливо, что верить в это так истово, как это делал он, есть знак чрезмерного суеверия: ведь, по сообщению Платона62, Сократ даже не выходил из своего дома, когда его гений предостерегал его от этого. Но если речь идет о важных поступках в тех случаях, которые столь сомнительны, что благоразумие не может определить верную линию поведения, мне кажется, есть все основания следовать совету своего гения; при этом полезно быть впол&не убежденным в том, что дела, предпринимаемые без вну&треннего сопротивления и с той свободой, которая обычно сопровождает радостное настроение, непременно будут иметь для нас успешный исход.Итак, я осмеливаюсь побуждать Ваше высочество, вви&ду того что Вы находитесь в таком месте, где близкие пред&меты дают Вам одно лишь удовлетворение, чтобы Вы сами попытались стать довольной. Мне кажется, Вам это легко удастся, если Вы будете мысленно задерживаться лишь на близких вещах и думать о делах только тогда, когда гото&витесь отправить курьера. И я думаю, то обстоятельство, что книги Вашего высочества не были доставлены Вам в надлежащий момент,— это счастье, ибо чтение их вовсе не располагает к укоренению радости в сердце, а, напротив, служит возврату печали — особенно книга этого ученого о князьях 63, который, изображая лишь трудности, стоящие на пути государей, и жестокие предательства, кои он им советует, заставляет частных лиц, читающих эту книгу, не столько завидовать положению князей, сколько о нем сожалеть.
[...] Ваше высочество также отлично заметили, что секрет чудесного источника состоит в том, что есть нема&лое число бедняков, заявляющих о его достоинствах и, быть может, нанятых теми, кто надеется извлечь из этого исто&чника выгоду.
Ведь достоверно известно, что нет того ле&карства, которое могло бы излечивать все недуги; однако многие, воспользовавшись этими водами и пойдя после этого на поправку, хвалят их, а о других мы ничего не слышали. [...]ДЕКАРТ - МЕРСЕННУ 64
Эгмонд, 2 ноября 1646 г.
[...] Уже давно я заметил, что, когда пристально смо&тришь на какой-нибудь сильно освещенный предмет и после этого закрываешь глаза в темноте, образ этого пред&мета сохраняется некоторое время в глазах. Причем он кажется разноцветным. В некоторых местах «Диоптрики» или в «Метеорах», как мне кажется, я дал объяснение этому факту: объясняется он не чем иным, как тем, что окончания глазного нерва, уходящие в основание глаза, сильно возбуждаются ярким светом и сохраняют свое дви&жение некоторое время спустя; а по мере того как движе&ние это утихает, оно являет нам разные тона.
Уже давно я также поставил опыт с курицей, подобный тому, какой Вы мне рекомендуете: если провести перед ее глазами кончиком пальца несколько линий, ее воображение настолько затормаживается, что она остается полностью неподвижной. Что же до формирования цыплят в яйце, то уже пятнадцать лет тому назад я читал об этом у Фабриция из Аквапенденте65 и даже несколько раз сам разбивал яйца, дабы убедиться в этом на опыте. Однако любопытство мое простиралось дальше: я велел некогда зарезать корову, которая, как я знал, недавно затяжелела,— как раз для того, чтобы рассмотреть зародыш. А узнав несколько позже, что мясники в этой местности часто убивают и стельных ко&ров, я сделал так, что они доставили мне более дюжины брюшин, содержавших зародышевых телят — одни из них были величиной с мышь, другие — с крысу, а некоторые — как маленькие щенята; здесь у меня оказалось гораздо больше материала для наблюдения, чем над курами, ибо органы телят значительно больше по своим размерам и бо&лее различимы. [...]