Поскольку ты утверждаешь, будто сомнительно, имеешь ли ты глаза, голову, тело, и, таким образом, ты должен почитать это ложным, я хотел бы узнать от тебя, что это значит — считать некую вещь ложной? Ужели ве&рить и утверждать, будто ложно, что я имею глаза, голову и тело? Или же верить и, направив волю в противополож&ную сторону, говорить, что у меня нет глаз, головы и те&ла,— одним словом, верить, говорить и допускать нечто прямо противоположное тому, в чем выражено сомнение? Да, именно так, утверждаешь ты. Но я желал бы, чтобы ты еще ответил: недостоверно, что два плюс три составляют пять. Должен ли я, следовательно, верить и допускать, будто два плюс три не составляют пяти? Да, говоришь ты, верь и допусти. Я продолжаю: я не уверен, когда говорю это, в том, что я бодрствую, а не сплю. Значит ли это, что я поверю и скажу: итак, в то время как я это говорю, я не бодрствую, а сплю? Да, говоришь ты, верь и говори. Выдви&ну и этот последний вопрос, чтобы тебе не надоесть: недо&стоверно, будто то, что сомневающемуся, бодрствует ли он или спит, представляется ясным и достоверным, и в самом деле ясно и достоверно. Должен ли я верить и говорить: то, что сомневающемуся, бодрствует лй он или спит, представ&ляется ясным и достоверным, не является ясным и досто&верным, но, напротив, туманно и ложно? Однако почему ты колеблешься? Ты не можешь предаваться неуверенно&сти более допустимого. Неужели с тобой никогда не случа&лось, что очень многое, казавшееся тебе во сне достоверным и ясным, оказывалось для тебя потом сомнительным или ложным? Без сомнения, благоразумно никогда не доверять полностью тому, что хоть один раз тебя обмануло. Но, говоришь ты, существует иное основание для вещей в выс&шей степени достоверных, причем достоверность эта такого рода, что даже у спящего или безумца не может вызвать сомнений. Но помилуй, неужто ты серьезно утверждаешь, будто измыслил столь достоверные вещи, что даже сновид&цам или безумцам они не могут показаться сомнительны&ми?! Однако что же это за вещи? И если спящим людям или находящимся не в своем уме иногда кажутся достоверны&ми—и даже весьма достоверными — смехотворные, не&лепые вещи, каким образом могут достоверные и весьма достоверные вещи не показаться им ложными и сомнитель&ными? Я знал человека, который однажды в глубоком сне, когда до его слуха донеслось, как часы отбивают четвертый час, считал так: «Час, час, час, час», а затем ввиду нелепо&сти происходящего, осмысленного разумом, он воскликнул: «Клянусь Богом, часы спятили! Они четырежды отбили первый час!» В самом деле, какая нелепость и какое безум&ное представление не придут на ум спящему или спятивше&му с ума?! Что не одобрит и чему не поверит сновидец, в то же время поздравляя себя с тем, что он великолепно это придумал и изобрел?! В самом деле, чтобы не затевать с тобой длинный спор, скажу лишь, что ты никогда не добьешься того, чтобы изречение: То, что сомневающемуся, спит ли он или бодрствует, кажется достоверным, досто&верно, причем настолько, что оно может быть положено в основание какой-то науки и метафизики, предельно точ&ной и достоверной,— чтобы это изречение, говорю я, я мог считать столь же достоверным, как следующее: два плюс три составляют пять, не говоря уже о такой степени досто&верности, при которой никто не в состоянии выразить со&мнения или не может быть обманут неким злым гением; и я не опасаюсь, что в случае, если я буду упорствовать в этой мысли, я покажусь кому-нибудь слишком упрямым. А посему на основе этого твоего закона я либо скажу так: недостоверно, что достоверна вещь, которая представляется достоверной сомневающемуся, спит ли он или бодрствует; следовательно, то, что сомневающемуся, спит ли он или бодрствует, представляется достоверным, может и должно считаться как бы ложным и попросту ложью; либо же, если ты располагаешь каким-то своим особым правилом, ты мне его, несомненно, сообщишь. Перехожу к третьему пункту: