АНАРХИЧЕСКИЙ КОММУНИЗМ И СОЦИАЛИЗМ
I. Сущность анархизма. — II. Анархический коммунизм Годвина. — III. Анархический социализм Прудона. Меновой банк. — IV. Анархизм Кропоткина. — V. Внутренняя невозможность анархизма.
Крайней противоположностью централистическому социализму является анархизм.
С точки зрения анархизма, идеал общественного строя будет достигнут лишь тогда, когда из общественного строя исчезнет всякая власть человека над человеком, когда все люди будут равно свободны и над ними не будет никакого господина. Власть большинства над меньшинством признается анархистами таким же насилием над личностью человека, как и власть меньшинства над большинством. Единственным законом анархического общества должна быть свободная воля каждого человека; каждый должен быть свободен делать лишь то^ что признает нужным, и лишь добровольное соглашение отдельных лиц, соединяющихся ради достижения какой-либо общей цели, может быть основанием их совместной жизни и деятельности.
Первым провозвестником современного анархизма можно считать Годвина*.
Этот замечательный писатель, подвергнувший самой резкой критике капиталистический строй, как несогласный с требованием справедливости и равенства, был вместе с тем противником и обязательной общности производства и потребления. «Для чего общие обеды?— спрашивает Годвин,— разве я должен чувствовать голод в тот же час, как и ты? Разве я должен из библиотеки, в которой я работаю, из места, в котором я предаюсь размышлению, из обсерватории, где я наблюдаю чудеса природы, в известный час непременно быть в определенном помещении, где приготовлен обед?»
Никто не должен быть принуждаем работать вместе с другими, так как у каждого есть свои склонности и вкусы, и человек не машина, чтобы делать что-либо не по своей воле. Вообще, совместная работа нескольких людей имеет свои невыгодные стороны.
«Нужно, по возможности, ограничивать работу этого рода... Будет ли всегда необходимость в совместной работе многих людей, представляется большим вопросом, который мы не в состоянии разрешить. Теперь требуется работа многих людей, чтобы вырубить лес, прорыть канал или построить корабль. Но так ли всегда будет? Посмотрите на остроумные машины, созданные изобретательностью человека, на бесчисленные фабрики, различные ткацкие станки и паровые машины — разве не изумительно, сколько работы они исполняют? Кто скажет, к чему приведет дальнейшее развитие в том же направлении?.. Ничего нет невозможного, что когда-ни- будь одинокий человек будет выполнять величайшие работы или, чтобы взять самый близкий пример, что плуг будет исполнять на поле свою работу без всякого присмотра человека. В этом смысле знаменитый Франклин сказал: «Когда-нибудь человеческий дух приобретет всемогущество над материей».В прежнее время грубые и тяжелые работы исполняли рабы. Настанет время, когда эти работы будут исполняться машинами. И тогда возможно будет достижение общего благополучия без всякого стеснения свободы личности. Никаких законов и запрещений в обществе будущего существовать не может. В нем не будет частной собственности, но не в силу закона, запрещающего таковую, а в силу того, что никто не пожелает удерживать в свое исключительное пользование то, в чем могут нуждаться другие. «Чем я владею, то я могу считать своей собственностью, если только данная вещь нужна для моего потребления; но если и владею вещью мне ненужной, то как я могу удерживать ее у себя, хотя бы она и была создана моим трудом?»
Жилище человека будет, в известном смысле, так же неприкосновенно, как и теперь: никому не придет в голову занимать мое жилище, когда всякий может иметь свое собственное. «Но не будет ни замков, ни запоров, каждый будет иметь право пользоваться моими орудиями труда, если только этим не делается помехи моей работе. Нам, не привыкшим к такому строю, сейчас же представляются споры и пререкания, которые в этом случае возникнут.
Но на самом деле никаких споров возникать не будет, так как все они порождаются чрезмерным и завистливым себялюбием. Тебе нужен мой стол? Приготовь его себе сам. Или, если я искуснее тебя, я готов его тебе сделать. Тебе стол нужен немедленно? Сравним, кто в нем больше нуждается, и тогда решим по справедливости».Конечно, в царстве будущего не исчезнет разделение труда. Каждый будет занят той работой, к которой он будет чувствовать всего больше склонности. Но так как склонности различны, то люди будут выделывать разные вещи. Но они отнюдь не будут обмениваться ими так, как теперь. Каждый будет свободно брать у другого то, что ему нужно, если, конечно, тот, у кого берут, сам не нуждается в своем продукте. В основе обмена будет лежать не себялюбие, а любовь к ближним. Каждый будет охотно работать на другого и потому с такой же свободой пользоваться работой другого.
Таков был общественный идеал Годвина. Наш утопист исходит не только из предположения, что вся душевная природа человека испытает глубочайшее преобразование — что любовь к ближнему вытеснит окончательно в душе человека все своекорыстные чувства — но и из предположения не менее глубокого преобразования техники, которое даст человеку возможность своими единоличными силами исполнять самые трудные работы. Только, когда осуществятся оба эти условия, наступит, по мнению Годвина, царство справедливости — полной свободы и отсутствия какого бы то ни было насилия человека над человеком.