§ 95. Аналогичные различения в сфере души и воли
Как нетрудно убедиться, аналогичные рассужде- зо ния значимы и для сферы души и воли, для переживаний удовольствия и неудовольствия, оценивания во всех смыслах слова, желания, решения, действия, — все это переживания, содержащие неоднократные и нередко весьма многократные напластования, — но- 35 этические и соответственно также ноэматические.
При этом напластования в общем и целом таковы, что самые верхние слои совокупного феномена могут «отпасть», отнюдь не мешая всему прочему быть конкретно ПОЛНЫМ интенциональным переживанием 40
(впрочем, это вызывает модификацию несмотря на всю тождественность), и что, наоборот, конкретное переживание может принять новый ноэтический совокупный слой, — так бывает, например, когда на конкретное представление «наслаивается» несамостоятельный момент «оценивания» или же когда он, напротив, «отпадает».
Однако вместе с его отпадением происходят и известные феноменологические модификации нижних слоев.Если восприятие, фантазирование, суждение и т. п. фундируют таким путем совершенно перекрывающий их слой оценивания, то в этом фундируемом целом, по своей высшей ступени обозначаемом как конкретное переживание оценивания, перед нами различные ноэмы, или же, соответственно, смыслы. Воспринимаемое как таковое, как смысл, специально относится к восприятию, однако оно тоже входит в смысл конкретного оценивания, фундируя его смысл. Соответственно мы должны различать, с одной стороны, предметы, вещи, обстоятельства, положения дел, которые пребывают в оценивании как ценности, или же, соответственно, как ноэмы представления, суждения и т. п., фундирующие сознание ценности; с другой стороны, сами ценные предметы, сами отношения ценностей или, соответственно, отвечающие им ноэматические модификации, и затем принадлежащие конкретному ценностному сознанию полные ноэмы.
Для того чтобы пояснить сказанное, заметим прежде всего, что ради большей отчетливости мы поступим разумно, если введем здесь (как и во всех аналогичных случаях) различающие относительные термины, чтобы лучше разграничить ценный и ценностный предмет, ценное и ценностное положение дел, ценное и ценностное свойство.
Мы говорим о «вещи», которая ценна, которая имеет характер ценности, ценност- ность и, напротив, о конкретной ценности, даже о ценностной объектности. Мы параллельно говорим о простом положении дел, или о простом положении вещей, и о ценностном положении дел, или о ценно-стном положении вещей — там, где оценивание в качестве фундирующей его основы располагает сознанием положения дел. Ценностная объектность имплицирует свой предмет, в качестве нового объективного слоя она вносит сюда ценностностъ. Ценностное по- 5 ложение дел заключает в себе относящееся к нему «простое» положение дел, ценностное свойство — свойство вещи и сверх того — ценностность.
7
І
cd
Ь н "О CD н
X
хlt;
Далее, и здесь тоже необходимо различать между «самой» ценной объектностью и ценной объектно- ю стью в кавычках, заключающейся в ноэме. Подобно тому как восприятию противостоит воспринимаемое как таковое в таком смысле, который исключает вопрос о том, правда ли, что это воспринятое есть на деле, так и оцениванию — оцениваемое как таковое, и is вновь так, что не ставится вопрос о бытии ценности (бытии оцениваемой вещи и его поистине ценностного бытия). Любые актуальные полагания необходимо выключить для постижения ноэмы. И необходимо вновь хорошо помнить о том, что к полноте «смыс- 20 ла» оценивания вновь принадлежит «что» оценивания во всей его полноте, в какой сознается оно в соответствующем ценностном переживании, и что ценная объектность в кавычках не есть заведомо то же самое, что полная ноэма. is
00
О
"8 Г) сг
Точно так же проводятся такие различения и в сфере воли.
С одной стороны, перед нами то решение или «ре- шание», какое мы всякий раз осуществляем, со всеми переживаниями, в каких нуждается оно как в основе зо и какие оно заключает в себе, взятое в своей конкрет- aj ности. Сюда относится и немало ноэтических момен- -g тов. В основе полаганий воли лежат оценивающие, | вещные полагания и т.
п. С другой стороны, мы нахо- х дим решение как вид специфически относящейся к 35 "о области воли объектности, а эта объектность, оче- 8\ видно, фундирована в иных, подобных же ноэмати- g ческих объектностях. Если мы как феноменологи вы- 9 ключим все наши полагания, то за феноменом воли |как феНОМеНОЛОГИЧеСКИ чистым ИНТеНЦИОНаЛЬНЫМ 40
и о
с; -0-
переживанием вновь останется его «волимое как та- ковое » как присущая волению ноэма, — подразумеваемое волей, причем точно так, как «подразумевается», «разумеется», «мнится» оно в этом волении (в его полной сущности), со всем тем^что здесь во- лится и «ради чего» это волится.
Мы только что упомянули «мнение». Слово это повсюду напрашивается здесь — подобно словам «смысл» и «значение». Мнению или подразумеванию
о
с; О
ф ю соответствует «мнение», приданию значения соот- о ветствует значение. Между тем все эти слова несут в
х Ф -0-
и
?
х
себе вследствие перевода и переноса возможность столь многих эквивокаций — они в немалой степени происходят от соскальзывания в коррелятивные о is слои, научное размежевание которых должно проводиться со всей должной строгостью, — что в отноше- | нии их уместна величайшая осторожность. Наши рассуждения движутся сейчас в предельно широком -©- объеме сущностного рода «интенциональное пере- о 20 живание». Речь же о «мнении»-«подразумевании» нормальным образом ограничивается более узкими сферами — теми, что одновременно функционируют как нижние слои феноменов более широких сфер. Поэтому как термин это слово (все родственные ему 25 выражения тоже) заслуживает внимания лишь в отношении более узких сфер. Что же касается общих ^ положений, то наши новые термины с приданными им показательными анализами, несомненно, послужат и нам гораздо лучше.
30
m