АКТ ЗРЕНИЯ СОВЕРШАЕТСЯ ПРИ ПОСРЕДСТВЕ ПОДОБНОГО РОДА ОБРАЗОВ
Это положение выдвинуто нами в противовес мне&нию 101, будто мы потому видим внешние и отдаленные предметы, что они запечатлевают в нас как бы своего рода печатью свой вид, или цвет и форму, причем про&исходит это при посредстве воздуха, который находится между нами и предметами и служит чем-то вроде печа&тающего инструмента; другие же 102 полагают, что это совершается при помощи лучей или некоторых других эманаций, исходящих от нас или от наших глаз и устремляющихся к предметам.
Однако наиболее правдо&подобно, что акт зрения совершается при посредстве описанных нами образов, которые, исходя от предметов или от их цвета и формы, вторгаются в нас и, сохраняя соответствующую величину и передвигаясь с большой скоростью, входят в глаз и вызывают акт зрения.
В самом деле, запечатление образов через воздух — вещь, конечно, необычайно трудная и необъяснимая; что же касается эманаций, исходящих от глаз, то невоз&можно сказать, что испускают из себя зеркала для того, чтобы в них тоже появились отображения, и что пред&ставляет собой то, что вмиг посылается глазом во все стороны неба.
Замечу мимоходом, что так как при акте слуха, обо&няния, вкуса, осязания мы ничего от себя не посылаем, а получаем извне то, что воздействует на соответствую-
щее чувство (ибо голос подходит к ушам сам собой, ду&новения сами собой проникают в ноздри, то, что рождает ощущение вкуса, само собой попадает на нёбо и, на&конец, сами собой приходят в соприкосновение с нашим телом чувственные предметы), то, очевидно, не из на&ших глаз выходит что-то наружу, а наоборот, что-то от самих предметов, а именно их изображения сами собой входят в глаза.
В самом деле, поскольку душа присутствует в гла&зах, она не может не видеть, т. е. не воспринимать цвет и внешнюю форму того предмета, который перед ней находится, ибо благодаря чистой и прозрачной ткани органа она получает отображение предмета и соответ&ственно также всех его частей.
Так как нет сомнения, что красивые вещи — это те, которые ласкают взор, а безобразные — которые его оскорбляют, то как иначе объяснить себе это, если не тем, что изображения, исходящие от красивых вещей, состоят из телец, благодаря своей гладкости безболез&ненно приспособляющихся к ткани глаза, изображения же, исходящие от безобразных предметов, состоят из телец, которые из-за своей шершавости эту ткань раз&дирают.
А как объяснить себе, что для глаз, страдающих желтухой, все вещи окрашиваются в изжелта-бледный цвет, если не тем, что в этот цвет окрашиваются образы вещей при своем проникновении или даже еще до своего проникновения в глаза, благодаря тому что они стал&киваются с тельцами или образами желтого цвета, ис&текающими из глаз таким же образом.
А почему мы видим не только цвет и форму тела, но также видим и различаем, на каком расстоянии оно от нас находится? Это, конечно, зависит от воздуха, кото&рый выталкивает впереди себя образ. Ибо хотя он тол&кает этот воздух и касается наших глаз с необычной скоростью и тот в невоспринимаемое время достигает глаза и касается его раньше, чем изображение, но тем не менее толчки и касания происходят по порядку, и, чем дольше это продолжается, тем более отдаленным представляется предмет, а чем быстрее, тем он пред&ставляется более близким.
Сказанное может объяснить причину, в силу которой наш образ кажется находящимся по ту сторону зеркала.
Ибо, подобно тому как к наблюдающему изнутри дома то, что совершается снаружи, направляется воздушное течение, возникающее как по ту, так и по сю сторону порога, точно так же и к смотрящему в зеркало идет воздух как в направлении от зеркала к глазу, так и вслед за ним от вещи к зеркалу.
Мало того, можно объяснить на основании сказан&ного, почему, сидя в потемках, мы можем видеть то, что освещено, но из освещенного места не можем видеть того, что находится в темноте. Ведь когда освещенный воздух следует за темным, глаз благодаря свету может видеть, но он не может видеть, если темный воздух сле&дует за освещенным.
Но почему все-таки образы кажутся нам как бы по&мещенными внутри зеркала? Это происходит, конечно, вследствие разнообразия частей зеркала, каждая из ко&торых должна отражаться в глазах, и поэтому, по мере того как мы приближаемся [к зеркалу], кажется, что образ отступает.
Если же ты спросишь, почему образ, идущий от нас к зеркалу,— это образ не задней части тела, а передней, причем те части тела, которые у нас расположены справа, отражаются в зеркале слева, а расположенные у нас слева, отражаются там справа, то надо ответить, что это происходит наподобие того, как если бы непро&сохшую и еще мягкую маску из глины ударили бы о диск или столб.
Известно, однако, что если образ от зеркала отра&жается в другом зеркале, а затем в наших глазах, то расположение частей восстанавливается, так что то, что расположено справа, мы и видим справа, а то, что рас&положено слева, видим слева (этим способом, особенно увеличивая число зеркал, можно даже достичь того, что предметы, находящиеся позади и не видимые нами, бу&дут, так сказать, введены в поле зрения). Тот же эффект может быть достигнут и с одним зеркалом, если у него есть створки, из которых одна отражает образ, полу&ченный от другой.
Однако сказанного здесь о зрении достаточно, так как к этой теме относится и кое-что из того, что было затронуто нами, когда мы говорили о критериях и о ка&чествах.
Еще по теме АКТ ЗРЕНИЯ СОВЕРШАЕТСЯ ПРИ ПОСРЕДСТВЕ ПОДОБНОГО РОДА ОБРАЗОВ :