203. Великодушие служит средством против крайностей гнева
204. О гордости (Gloire)
Под гордостью я понимаю вид радости, основанный на любви к самому себе и имеющий своим источником пред&положение похвалы или надежду на нее. Тем самым гор&дость отличается от внутреннего удовлетворения, которое испытывают, когда сознают, что совершили хороший по&ступок; ведь иногда людей хвалят вовсе не за то, что они считают добрыми делами, и порицают за то, что считается наилучшим поступком. Но обе эти страсти представляют собой два вида уважения к самому себе и два вида радости, ибо уважение других дает повод уважать самого себя.
205. О стыде
Стыд, напротив, есть вид печали, также основанный на любви к самому себе и происходящий от страха перед пори&цанием. Стыд, кроме того, есть вид скромности или уни&женности и неуверенности в себе. Ибо, когда человек на&столько уважает себя, что не может себе представить, чтобы кто-либо стал питать к нему презрение, устыдить его не&легко.
206. О назначении этих двух страстей
Гордость и стыд имеют одинаковое назначение: они ведут нас к добродетели: гордость — через надежду, стыд — через страх.
Необходимо только правильно оцени&вать то, что действительно заслуживает порицания или похвалы, чтобы не стыдиться своих добрых дел и не ки&читься своими пороками, как это часто бывает. Но нельзя, подобно киникам 9, совершенно отрешаться от этих стра&стей. Хотя люди вообще рассуждают очень плохо, но, по&скольку мы не можем жить без них и для нас важно, чтобы они нас уважали в том, что касается внешней стороны наших поступков, мы часто должны считаться с их мнени&ями больше, чем со своими собственными.207. О бесстыдстве
Бесстыдство, или наглость, есть пренебрежение стыдом, а часто и гордостью и не может быть страстью, потому что в нас нет особых вызывающих ее движение духов; этот порок противоположен стыду и гордости, поскольку гор&дость и стыд — страсти, заслуживающие одобрения, по&добно тому как неблагодарность противоположна призна&тельности, а жестокость — милосердию. Наглыми стано&вятся оттого, что неоднократно подвергались тяжелым оскорблениям. В молодости каждый считает похвалу бла&гом, а бесчестье — злом, имеющим в жизни более серьезное значение, чем это может казаться на первый взгляд. Испы&тав в юности несколько чувствительных оскорблений, чело&век считает себя обесчещенным и всеми презираемым. Поэтому те, кто критерием добра и зла считает свое физиче&ское благополучие, видя, что эти оскорбления не помешали им сохранить это благополучие, а иногда даже содейство&вали ему, становятся наглыми. Они освобождаются от мно&гих обязанностей, налагаемых честью, и, если за его не- счастьем следует потеря благ, находятся милосердные люди, которые им помогают.
208. Об отвращении
Отвращение — вид печали, происходящий от той же самой причины, которая прежде вызывала радость. Ибо мы так устроены, что вещи, которыми мы пользуемся, хороши для нас только в известное время, а затем становятся не&приятными. Это заметно главным образом в нашем отноше&нии к питью и еде, которые полезны только тогда, когда есть аппетит, и вредны, когда он отсутствует; а так как напитки и пища в этом случае перестают быть приятными на вкус, то эта страсть была названа отвращением.
209.
О сожаленииСожаление есть также вид печали, приобретающий осо&бую остроту, потому что он всегда связан с некоторым отча&янием и воспоминанием об удовольствии, которое мы полу&чили, наслаждаясь какой-либо вещью. Ибо мы сожалеем лишь о благах, которыми мы обладали и которые мы впо&следствии утратили без надежды на их возвращение.
210. О веселье
Наконец, то, что я называю весельем, есть вид радости; особенность этой радости в том, что она усиливается при воспоминаниях о перенесенных несчастьях, от которых мы избавились, словно от тяжелой ноши, долго давившей нам на плечи. Я не вижу ничего особенно замечательного в последних трех страстях и привел их здесь, лишь следуя принятому мною выше порядку; но мне кажется, что это перечисление имеет смысл, так как оно указывает, что мы не опустили ничего, что заслуживает рассмотрения.