169. В каком отношении она предосудительна
170. О нерешительности
Нерешительность есть также вид страха; удерживая душу как бы в равновесии между многими возможными действиями, она является причиной того, что человек отка&зывается от всякого действия и, таким образом, имеет воз&можность выбора до принятия решения. В этом смысле нерешительность может иметь положительное значение. Но если она продолжается дольше, чем следует, и если на обдумывание тратится время, необходимое для действия, то эта страсть очень вредна. Я утверждаю, что она явля&ется своего рода страхом, несмотря на то что она может иметь место, когда выбирают между несколькими вещами, ценность которых совершенно одинакова, и не испытывают перед ними никакого страха. Ибо этот вид нерешительно&сти отмечается только тогда, когда предмет налицо, и не обусловлен каким-либо возбуждением духов. Поэтому нерешительность не может считаться страстью, если неуве&ренность усиливается только страхом ошибиться в выборе.
Но этот страх столь обычен и у некоторых лиц бывает до такой степени сильным, что часто, даже когда у них нет выбора и им надо принять или отвергнуть лишь что-то одно, он удерживает их от действий и принуждает бессмыс&ленно искать чего-то другого. Это и есть чрезмерная нере&шительность, происходящая от сильного желания посту&пить правильно и из слабости разума, у которого нет поня&тий ясных и отчетливых, но много смутных. Вот почему средством против этой крайности является привычка со&ставлять достоверные и определенные суждения обо всем, с чем мы сталкиваемся, и уверенность в том, что мы всегда исполняем свой долг, когда делаем то, что представляется нам наилучшим, хотя, быть может, в данном случае мы и ошибаемся.171. О мужестве и смелости
Мужество, если оно — страсть, а не привычка или при&родная склонность, есть известный пыл, или возбуждение, настраивающее душу на решительное осуществление заду&манного предприятия независимо от его характера. Сме&лость же — это вид мужества, располагающий душу к осу&ществлению наиболее опасных предприятий.
172. О соперничестве
Соперничество есть также вид мужества, но только в другом смысле. Мужество можно рассматривать как род, который делится, с одной стороны, на столько видов, сколь&ко имеется у него различных объектов, и, с другой стороны, на столько видов, сколько у него различных причин. Сме&лость есть вид мужества в первом смысле, соперничество — во втором. Последнее не что иное, как пыл, заставляющий душу взяться за то, что она надеется выполнить по при&меру других. Таким образом, это вид мужества, внешней причиной которого служит пример. Я говорю «внешняя причина», потому что помимо нее у человека всегда должна быть внутренняя причина; последняя заключается в пред&расположении тела к тому, чтобы желание и надежда на&правляли кровь к сердцу с такой силой, что ни страх, ни отчаяние не могли бы этому помешать.
173. Каким образом смелость зависит от надежды
Несмотря на то что объект отваги — трудность, которой обыкновенно сопутствуют страх или даже отчаяние, так что больше всего отваги и мужества проявляют в самых опас&ных и самых отчаянных предприятиях, тем не менее, для того чтобы решительно противостоять встречающимся трудностям, надо иметь надежду или даже быть уверенным в том, что предполагаемая цель осуществится.
Но эта цель отличается от объекта смелости, ибо нельзя быть уверен&ным и отчаиваться в одном и том же деле в одно и то же время. Таким образом, когда Деции 5 бросились на врагов и шли на верную смерть, объектом их отваги была невоз&можность сохранить свою жизнь во время этой битвы. Это вызвало у них только отчаяние, ибо они были уверены, что умрут. Целью же их было желание воодушевить солдат своим примером и добиться победы, на которую они еще надеялись; возможно, что их целью была также слава после смерти, в которой они были уверены.174. О трусости и страхе
Трусость прямо противоположна мужеству; слабость или равнодушие мешают душе исполнить то, что она осу&ществила бы, если бы была свободна от этой страсти. А страх или ужас, которые противоположны отваге, нельзя считать только равнодушием; они представляют собой также смущение и изумление души, лишающие ее возмож&ности противостоять приближающемуся злу.