ГЛАВА 8
Фердинанд. Нам следует коспуться вопроса о чтой- ности (quidditate).
Николай. Коснусь. Я думаю, ты пе сомневаешься в том, что чтойность непного есть само неиное.
Поэтому чтойность бога, или неипого, не отлична от чтой- лостн чего-либо, но во всякой иной чтойности неииоа
является самой пеиной чтойностью. Следовательно, все иное, чем чтойность самого иного, потому ей соответствует, что оно — ипое, так как без иного оно должно стать неиным. Итак, эти вещи, представляющиеся последовательно иным в отношении чтойности самого иного, являются сиянием чтойности не-иного, исчезающим в тепи ничто. Следовательно, чтойность, которая есть пеиное, есть чтойность чтойности самого иного, являющейся отражением более первоначальной чтойности. Существуют иные вещи, которые подпадают под эту (вторичную) чтойность; в них просвечивает та чтойпость, под которую они подпадают.
Сущность, которую я представляю мысленно прежде количества, в силу того, что она не может быть изображена без количества, в образном представлении принимает различные очертания, которые не могут быть без того или иного количества. И хотя количество не относится к сущности чтойности (qnidditatis essentia), потому что она созерцается умом выше образного представления, а также потому, что чтойность эта, созерцаемая умом, пе отлична от чтойности, представляемой образно, однако количество так связано с чтойностыо, данной в образе, что без него не может быть и самого образа. Это я говорю о величине11, которая выше образного представления усматривается умом прежде всякого образно представляемого количества. Однако количество можно усмотреть в образном представлении. Чем представление о величине отрешеннее от грубого и затененного количества, а кроме того, тоньше и проще, тем проще, явственнее просвечивает в нем чтойность величипы и тем ярче просвечивает образно представляемая величина.
В самом деле, для чтойности величипы количество не есть нечто необходимое, как если бы она из него создавалась,-— ведь величайшая простота, или великая неделимость, существует без количества. Но если нужно, чтобы величина образно представлялась или чтобы она образно проявлялась, тотчас же необходимо количество, так как без него это невозможно. Следовательно, количество есть образно данное отражение величины в ее образе; в интеллектуальном же постижении оно выявляется более четко. В данном случае мы говорим о великом интеллекте и о великом знании, ибо здесь величина светит умственно, то есть усматривается преж- де телесного количества, отдельно и отрешенно. Однако истиннейшим образом она усматривается превыше всякого интеллекта, то есть выше и прежде всякого способа познания. Она тут постигается непостижимо и познается непознаваемо, как бы видится невидимо. И так как это познание превышает всякое человеческое познание, в том, что познано человеческим образом, оно не представляется иначе как только отрицательно. Ведь мы не сомневаемся, что образно представляемая величина есть не что иное, как образно представляемая, и также, что умопостигаемая — пе что иное, как умопостигаемая. Следовательно, мы усматриваем в образном представлении ту же величину, которая образно представима, и в умопостигаемом — умопостигаемую, а не ту, которая есть само неиное, и которая — до иного, и при несуществовании которой не могла бы существовать даже умопостигаемая. Ведь образно представимая величина предполагает ту, которая существует раньше образно представимой стя- женпости, и умопостигаемая предполагает ту, которая рапыне умопостигаемой стяженности. Она отражается так или ипаче в зеркале и гадапии, так что — будучи прежде иного, меры и всего выражаемого и познаваемого — познается. Такова величина бога, которому нет никакого конца,— величипа, которая не может быть постигнута ни в каких познаваемых определениях. Так зі универсальная сущность, само неипое, определяет себя и все сущности вещей, как это было сказано о сущности величины. В какой мере пеумножаемо неиное, раз оно прежде числа, в той же мере неумпожаема и сущность, являющаяся пенным, хотя она в иных вещах и оказывается в разной мере иной.Фердинанд. Ты раскрыл мне глаза, и я начинаю видеть, как существует истина сущности. И с помощью символического примера величины ты привел меня к желанпейшему созерцанию.
Николай. Хорошо и ясно видишь ты теперь умом, что во всяком познании предполагается и познается неипое и что все, что позпается, пе отличается от него, само же оно остается пепозианпым, которое просвечивает в познанном как познанное, подобпо тому как чувственно невидимый свет солнца по-разному в разных облаках отражается видимым образом в видимых цветах радуги.