ГЛАВА 6
Николай. Неиное не есть ни иное, ни иное ииого, ни иное в ином; и это — ни на каком ином основании, кроме того, что оно никак не может быть иным, словно ему недостает чего-нибудь, как недостает иному.
В самом деле, иному, поскольку оно есть иное в отношении чего-нибудь, не хватает того, в отношении чего оно — иное. Неиное же, так как оно не есть иное в отношении чего-нибудь, ничего не лишеио, и вне его ничего быть не может. Отсюда, раз без него нельзя ни высказать, ни помыслить ничего, что высказывалось бы и мыслилось без его посредства, без которого певозможно ни бытие, ни различение чего-либо,— поскольку оно предшествует всему такому,— в таком случае оно усматривается в себе как высочайше и абсолютно не иное, чем само же оно, и в ином видится как не иное, чем само же иное. Так, например, я скажу, что бог не есть что-либо из видимого, раз ои есть его причина и творец, и вместе с тем скажу, что в небе он есть не что иное, как небо. В самом деле, каким образом небо было бы не чем иным, как небом, если бы само неиное было в нем иным, чем пебо? Небо же, раз оно отлично от не-неба, является по этой причине ипым. А бог, как неиное, не есть небо, которое является иным, хотя он не есть ни иное в нем, ІІИ иное, чем оно. Подобно этому свет не есть цвет, хотя свет- не есть ни иное в цвете, ни иное, чем цвет. Тебе следует обратить внимание на то, каким образом все, что
может быть высказано или помыслепо, по той причино не может быть тем первым, обозначенным через пе- иное, что все оно существует как иное в отношении своих противоположностей. Бог же из-за того, что он не иной для иного, еще не есть иное: хотя и кажется, что неиное и иное противоположны друг другу, но иное не противоположно ему, раз имеет от пего бытие в качестве иного, как мы сказали раньше.
Как видишь теперь, правильно утверждают богословы, что бог есть все во всем и в то же время ничто из всего 10.Фердинанд. Нет никого, кто, поразмыслив, не стал бы рассматривать этого так же, как ты. Отсюда всякому становится ясно, что неименуемый бог все именует, безграничный — все ограничивает, беспредельный — все заключает в пределы, и так — во всем.
Николай. Правильно. Ведь поскольку с прекращением неиного неотвратимо прекратило бы быть все существующее и не существующее, ясно, что все в нем предварительно есть оно само и оно само есть все во всем. Когда, следовательно, в ином я замечаю неиное и замечаю, что иное в нем изначально есть оно само, я вижу, что через него все есть так, как оно есть, без посредства чего-либо иного. Ведь оно творит небо не из иного, но через посредство того неба, которое в нем есть оно само. Это — так, как если бы мы назвали его разумпым духом или светом и усмотрели бы в самом интеллекте основание всего, так как тогда основание для того, почему небо является небом, а не чем-либо другим, изначально паходится в нем и через это основание установлено небо или то, что в небе является небом. Следовательно, чувственное небо есть то, что оно есть, вне зависимости от другого, и оно не есть что- нибудь другое, чем небо, но оно находится в зависимости от самого не иного, чем что-либо иное, усматриваемое прежде имени, так как оно — всякое имя во всех именах и в то же время не есть какое-либо имя. Потому же, почему я мог бы называть это основание небом, я мог бы назвать его землей, водой и подобным же образом любой другой вещью. И если я не нахожу, что основание неба нужно называть небом,— поскольку причина не имеет имени того, что причиной производится,— на том же основании я нахожу, что его нельзя назвать никаким именем. Таким образом, я нахожу, что.
опо ненменуемо пе в том смысле, как будто бы опо было лишено имени, но так, что оно — прежде имени.
28