3. Ценностные ориентации гедонизма

Сверхценность наслаждения в

гедоническом сознании определяет то

особенное значение, которое придается

страданию. Одно дело диалектически

точно осознавать, что удовольствие

возможно лишь наряду с страданием, и

другое - быть обреченным на

неудовольствие и страдание самим

фактом жизни, жизни в мире - в мире,

который не самым лучшим образом

приспособлен для наслаждения.

Последовательно и радикально мыслящий

гедоник, каким был, например, Гигесий

из Александрии, считает, что коль

жизнь полна страданий, то высшим

наслаждением будет избавление от

жизни как средоточия страданий.

такой логический вывод мог решиться

только мудрец - "гедонистический

аскет"; хотя справедливо допустить,

что акцентированные сетования

относительно страданий, в особенности

такие, за которыми очевиден не опыт

Иова, но всего лишь мудрое

размышление о жизни, - представляют

собой своего рода интеллектуальное

кокетство, моральный "мазо-хизм",

287

усматривающий радость и эгоистический

инте-рес в горе и скорби12.

Однако жизне-ориентированный

гедонический характер при

столкновении с трудностями,

неудачами, даже легким дискомфортом

старается просто увернуться, найти

успокоение в действиях, иноположенных

по отношению к напряженной ситуации.

"Уход", эскaпизм представляют собой

____________________

12 Близкий характер изобразил в

одном из своих ранних опытов

С.Кьеркегор: "Неудачники, хныча и

сетуя на свое положение, мечтая о

тех или иных достоинствах, тем не

менее никогда не пожелали бы

поменять свое положение на другое.

Подобные люди в сущности довольно

близки к истине, - они точно чув-

ствуют, что вечное значение

личности познается не в благоден-

ствии, а в страданиях: отсюда их

бессознательное довольство своим

положением, выражающееся в том, что

они предпочитают оставаться самими

собою, сохранить свое Я при всяких

обстоятельствах "

(Кьеркегор С.

развитие эстетических и этических

начал в человеческой личности //

Кьеркегор С. Наслаждение и долг.

Спб., 1894. С. 294).

288

наиболее типичный прием в

поведенческой тактике гедоника.

Бегство от страдания становится одним

из доминирующих мотивов

гедонистического образа жизни.

Разнообразию этих тактик ухода

специальное внимание уделил З.Фрейд.

В соответствии с этими тактиками

можно, на мой взгляд, выделить

несколько личностных типов - типов

ухода, но вместе с тем и гедонических

характеров.

Первый тип можно назвать

"наркоманом" в условном смысле этого

слова, предполагающем, что бегство от

страдания осуществляется довольно

простым, если не сказать банальным,

образом - посредством того или иного

рода интоксикации. Любое наслаждение

может рассматриваться как выражение

индивидуальной автономии (в любом

наслаждении можно вычленить ауто-

эротическую компоненту), но

наркотическое наслаждение

(наслаждение само по себе, а не

жизнь, "посаженная на иглу": наркоман

совершенно гетерономен) как будто бы

дает свободу особого рода.

"Наркотикам благодарны, - говорит

Фрейд, - не только за то

непосредственное удовольствие,

которое они доставляют, но также за

высокую степень независимости от

289

внешнего мира"13. Удовольствие всегда

предполагает расслабление, снятие

напряженности и, значит, пусть и

временное, освобождение от забот.

Один из этических аргументов

гедонизма и заключается в том, что

наслаждение позволяет человеку

почувствовать свободу.

Но уход от страданий может носить и

более утонченный характер. Второй тип

гедонистического избавления от

страданий, по Фрейду, заключается в

минимизации человеком своей жизненной

активности. В истории философии этот

ход мысли первыми предложили киники:

если удовольствия и страдания

неразрывны, то с целью освобождения

от страданий достаточно отказаться от

наслаждений.

освобождения от страданий

"киническим".

Третий вид техники защиты от

страданий, по Фрейду, связан с

возвышением уровня наслаждений. Таков

"творец". Творческие наслаждения

носят утонченный характер. Но

"творец", как и "киник", скорее

отказывается от гедонизма, чем

спасает себя от страданий.

Возвышенные наслаждения хотя и

____________________

13 Freud S. Civilization and Its

Discontents. N.Y., Р. 25.

290

отвечают изысканному вкусу, не

являются теми наслаждениями, на кото-

рые уповает гедоник: они всегда

достигаются ценой ограничения

чувственных удовольствий, то есть

наиболее ценных, с гедонической точки

зрения.

Четвертый тип на основе

интерпретации фрейдовского текста

можно назвать "ценителем", или

"зрителем". "Ценитель" убегает от

страданий с помощью произведений

искусства, посредством возведения

иллюзорного мира, компенсирующего

враждебность и агрессивность мира

реального. Собственно говоря,

наслаждения обретаются здесь в

"уклонении от реальности". Конечно,

сами по себе предметы, которым

предаются в возвышеном порыве

"ценители" и "поклонники", "зрители",

могут быть эстетически насыщенными и

богатыми, могут удовлетворять

потребность в прекрасном. Но для

гедонического характера они всегда

представляют лишь способ "уклонения

от реальности", "возвышенный вид

дезертирства" (Г.Гессе). Фактически

это - позиция отказа от обязанности,

и в этом тоже есть свое наслаждение.

Более реалистичны два других типа,

назовем их "отшельник" и "бунтарь".

Один отворачивается от мира, не желая

291

иметь с ним дело, и обустраивает

некую нишу, в которой удобно от него

прячется. Другой стремится

перестроить мир сообразно собственным

желаниям, прожектам, идеалу.

Гедоническое самосохранение может

принимать и такие "респектабельные"

формы, как внутреннее недовольство

миром или снисходительное

пренебрежение к нему.

тактика, выражающаяся в позициях

неучастия, может принимать и форму

нравственного самосовершенствования

или напряженной духовной жизни,

поиска личного идеала и т.д. Однако

не реализуемая в деятельности,

направленной на благо другого

человека (а гедоническая мораль в

принципе несовместима с такой

активностью), установка на совершен-

ствование фактически оказывается лишь

"ширмой расписной" (Ф.Пессоа) для

бездеятельности, равнодушия,

эгоистического самосохранения.

Если надежда избавиться от

страдания лишь подспудно

прослеживается в гедоническом

умонастроении, то тезис: "Наслаждение

- непременная предпосылка мо-

ральности; нельзя требовать

добродетели от человека, желания

которого не удовлетворены (который

страдает)" декларируется без

292

обиняков. В различных, более или

менее ясных вариациях он фигурирует в

самых разных произведениях, как

философско-этических, так и

художественных14. Конечно, в условиях

нужды и лишений само по себе

удовлетворение потребностей, порой

самых простых, витальных, оказывается

непосредственым пределом бытия, за

которым все прочее как будто

утрачивает свое самостоятельное

значение. Но только перед лицом

смертельной нужды принцип "любви к

жизни" может быть признан

приоритетным; сама по себе жизнь в

любом случае выше смерти. В самом

деле, "лучше быть здоровым и богатым,

чем больным и бедным". Однако по

гедонической логике, удовлетворение

потребностей и представляет смысл

жизни, а возбуждение и удовлетворение

желания оказывается самим процессом

____________________

14 См.: Фейербах Л.

Эвдемонизм // Фейербах Л.

Избр. филос. соч.: В 2 т. М., 1955.

Т. I. С. 614-615; Чернышевский Н.Г.

Антропологический принцип в

философии // Чернышевский Н.Г.

Избр. филос. соч. Т. 3. М., 1951.

С. 247-248; его же "Что делать", в

частности, глава "Похвальное слово

Марье Алексеевне".

293

жизни.

представление о счастье, в котором

человек мыслиться приобщенным к

другим людям, их счастью. И в нужде,

и в лишениях помимо вопроса о хлебе

насущном перед человеком всегда стоит

не менее важный и этически опре-

деленный вопрос - о высшем

предназначении. Гедоническое же

сознание этот вопрос дезавуирует. Оно

тоже готово видеть добродетель в

совершенстве и в обращенности к

другой личности; однако это -

совершенство наслаждения и

чувственная сопряженность с другой

личностью.

Утверждая невозможность добродетели

без счастья - личного счастья, -

гедонизм, в то же время, видит сча-

стье в легкости и безмятежности

существования. В безмятежности

усматривается залог раскрепощенности

и свободы. Конечно, безмятежность не

всегда означает изнеженность. Однако

в наслаждении отнюдь не случайно

ощущается возможность не только

покоя, но и воли. Особенно это

касается наслаждения в чувственной

любви.

Представленная выше галерея

типажей, вычитываемая из Фрейда,

завершается типом личности, которая

избавляется от страдания - в любви.

294

Любить и быть любимым - вот кредо

этой жизненной ориентации. И хотя ни

в чем, кроме любви, человек не

обречен на такую саднящую тоску,

горечь, разочарование, которые лю-

бовью могут провоцироваться, именно в

любви он постигает в почти

мистическом соединении с другим не-

передаваемую радость, наиболее

пронзительные мгновения блаженства и

внутреннего торжества; только любовь

дарит человеку надежду на подлинное

счастье.

Фрейд выявил интересную

психологическую связь между чувством

независимости и сексуальными влече-

ниями. Уже ранне-сексуальные ощущения

(главным образом аутоэротические)

становятся у ребенка основой и

первого опыта своевольности. Ранние

формы сексуальности - безобъектны;

аутоэротизм заключается в удо-

влетворении, получаемом от

собственного тела, и сексуальные

влечения такого рода не поддаются ни

контролю, ни воспитательным

воздействиям.

ценные (хотя их ценность может и не

осознаваться) и сильные потребности

удовлетворяются ребенком помимо

общения с взрослыми, которые, как

оказывается в свете этого опыта,

обеспечивают удовлетворение вовсе не

295

всех его потребностей. Уже в сфере

ранней сексуальности ребенок может в

полной мере управляться принципом

удовольствия, не взирая на

реальность. Когда же сексуальные

потребности просыпаются окончательно,

воспитательное воздействие на

личность подростка становится

совершенно затрудненным15. Думается,

разгадка одной из тайн принципиальной

нерациональности чувственной любви

угадывается в этой возможности для

личности неповторимо реализовать себя

в чувственном влечении к другому. В

куртуазности или либертинаже человек

не просто приостанавливает следование

определенным социальным и

нравственным нормам и таким образом

обнаруживает свою автономию по

отношению к общественным

установлениям. Хотя негативизм сам по

себе имеет большое значение для

гедонически ориентированной личности;

главным здесь оказывается то, что

открывается возможность надломить

обычный порядок жизни, расширить

пространство личностного бытия, а то

____________________

15 Фрейд З. Введение в психоанализ.

Лекции. М., 1989. С. 226-227; см.:

Он же. Три очерка по теории

сексуальности // Психология

бессознательного. С. 193.

296

и выстроить параллельное или

подпольное пространство интимной

самовольности. С общей социально-фи-

лософской точки зрения, на которой

стоял, к примеру, Г.Маркузе,

пытавшийся переосмыслить фрейдовскую

идею Эроса, представление о

фундаментально асоциальном характере

сексуальности может показаться

преувеличением. Но ведь Фрейд - не

как моралист, а как психолог-теоретик

- реализовал в своей психологической

картине человека именно

гедонистический образ человека, и

акценты, расставленные им, позволяют

понять важные моменты в этом

образе16.

Человеку естественно присуще

чувство радости от полноты жизни,

игры телесных и интеллектуальных сил,

ему блаженна память пусть даже

нечастых мгновений полного

отдохновения, веселья, захватывающего

развлечения. Однако гедоник не просто

____________________

16 Например, Фрейд рассматривал

мораль, наряду со стыдом и от-

вращением, как один из элементов

культурного запрета на сексу-

альность (Психология

бессознательного. С. 154, 163).

Такой взгляд на мораль характерен

именно для гедонизма.

297

ценит все это, стремится к этому, но

видит в наслаждении и личном счастье

смысл жизни, свое предназначение.

Собственно говоря, для гедоника "жить

- значит наслаждаться", как заметил о

сладострастном повесе Дон Гуане

В.Г.Белин-ский. Этот принцип личного

счастья Кант нарочито антитетично

заповеди любви сформулировал так:

"Люби себя больше всего, а Бога и

ближнего своего - только ради

себя"17. Гедоник не задумывается над

ответом на аристотелевский вопрос:

"Во имя чего мы выбираем: жизнь во

имя наслаждения или наслаждение во

имя жизни"18, - он уже выбрал

наслаждение. Причем наслаждение для

гедоника безусловно, ведь

"наслаждение является благом, даже

если оно порождается безобразнейшими

вещами" (Аристипп), и коль скоро

высшее благо заключается в

удовольствиях, то достигнут его

"более всего те, кто не делает

разницы между источниками

____________________

17 Кант И. Критика практического

разума // Кант И. Coч. Т. 4 (I).

М., 1965. С. 409, примеч.

18 Аристотель. Никомахова

этика // Указ. изд. С. 275.

298

наслаждений" (Гегесий)19. В этом

пункте гедонический образ мысли

получает наиболее опасную модуляцию:

если наслаждение оказывается тем, что

представляет ценность саму по себе,

то все остальное начинает

восприниматься лишь как условие или

возможное средство наслаждения. Такая

логика не знает ни меры, ни предела.

Наслаждение и умеренность

несовместимы, ибо всякая мера, всякий

масштаб, накладывая ограничение на

гедоническое стремление,

обусловливает его, лишает его

самоценности, нарушает принцип:

"Жить, чтобы наслаждаться".