4. Тенденции гедонизма. Девиации,ненасытность, страсть к разнообразию

Итак, наслаждение - это высшая

ценность. Максимализированное

наслаждение - это абсолютная цен-

ность. В крайней своей форме

гедоническое мироотношение обращается

в сладострастное вожделение, посред-

____________________

19 Диоген Лаэртский.

учениях и изречениях знаменитых

философов. М., 1979. С. 131, 134.

Ср. также: Де Сад Д.А.-Ф. Философия

в будуаре. М., 1992. С. 74-77, 123.

299

ством которого человек осознает себя

существующим лишь в объекте своего

вожделения, а сам объект, независимо

от того, что он реально собой

представляет, воспринимается

исключительно в плане утоления

страсти, то есть целиком обращенным к

гедоническому лицу. Гедоник

персонализирует себя в вожделении и в

вожделении деперсонализирует другого.

"Наслаждение любой ценой" имеет

тенденцию оборачиваться развлечением

за счет другого, счастьем за счет

возможного страдания, несчастья

другого. Последовательный и

всепоглощающий гедонизм чреват, таким

образом, садизмом, в котором все

моменты гедонического жизнеощущения

оказываются развернутыми до крайней

точки, а "мораль" наслаждения

органично срастается с "моралью"

насилия, жестокости. Если гедоник

всего лишь противопоставляет

свободное влечение и непосредственное

чувство - нравственности, догматизму,

обязанности, то садиствующий гедоник

любит бесчестное "как раз больше из-

за того, что оно бесчестное"20. В

садическом сознании дискредитируются

любые нормы и ценности. Всякие

запреты и предписания рассматриваются

____________________

20 Валла Л. Указ. соч. С. 113.

300

как торможение природы человека,

ограничение его личной независимости.

По садической логике, все, что имеет

человек от природы, создано для его

наслаждения.

каждый найдет в себе мужество сполна

отдаться природе и осуществить свое

право на свободу и

самостоятельность21; не всякому

хватит гордости признать, что

существующая мораль - сплошная

иллюзия, обман стыдливых простачков,

и не всякому дано преодолеть "ложный

стыд", "отбросить пошлые каноны для

толпы", "отказаться от ханжеского це-

ломудрия". Платоновский Калликл, этот

первый из известных нам ницшеанцев,

настаивал на том, что общественные

законы и представления о

справедливости навязываются

слабосильными, старающимися "запугать

более сильных, тех, кто способен над

ними возвыситься"22. Своеволие и

заключается в низведении общественных

установлений до условности,

договорности, произвольности действий

и решений кого-то, перед кем у меня

нет никаких обязательств; мол, я не

____________________

21 Cм.: Де Сад Д.А.-Ф. Указ. соч.

С. 91-94.

22 Платон. Горгий // Указ.изд.

С. 307-308.

301

заключал договора, так что и

исполнять чью-то договоренность мне

ни обязательно, ни интересно. При

этом очевидно, что своеволие не

выливается непременно в физическую

жестокость, оно может таиться в

различных формах психологического,

нравственного давления, манипулирова-

ния сознанием и поведением другого

человека, исподволь, в наслаждении

разрушая человеческие взаимоот-

ношения23. Здесь Я всегда доминирует

над Ты. Ты не просто лишается

самоценности, права на уважение, но

низводится до существа низшей породы,

до ничтожества. Разнообразно

изощренные по форме, но однообразные

по своему характеру приемы такого

низведения были со смаком расписаны в

многочисленных романах де Сада.

Можно возразить, что из того, что

последовательный и безудержный

гедонизм в конечном счете чреват

садизмом со всеми присущими

последнему особенностями, вовсе не

следует, что все наслаждения покупа-

ются чужими страданиями, а в сведении

гедонизма к садизму кроется

____________________

23 "Разрушать чужое блаженство -

это тоже блаженство", - говорит

леди Мильфорд (Шиллер Ф.

и любовь, действ. IV, явл. 7)

302

определенная этическая программа,

возможно, аскетического порядка,

которая отражает определенную точку

зрения на принцип наслаждения, но не

факт, сам по себе достоверный и

очевидный. Ведь даже исключительная

установка на наслаждение может

сочетаться, и нередко сочетается, с

принципом непричинения страдания

другому; так что хотя крайний гедо-

низм и сочетается иногда с садизмом

или оказывется почвой садизма, садизм

как таковой не является именно

гедонистической девиацией.

В самом деле, гедонический опыт

говорит о том, что далеко не все

чувственные наслаждения вообще

предполагают отношение с другим

индивидом или тем более страдание

другого индивида. Таковы, например,

наслаждения неги или гурманства и

даже эротические, в случае

аутоэротизма, не говоря уже о

наслаждениях высшего рода, таких,

например, которые дарят нам созер-

цание или творчество. Но в то же

время, давно замечено как теми, кто

исповедует гедонизм, так и теми, кто

критически относится к этике

наслаждения, что любые удовольствия,

как телесные, так и духовные,

переживаются тем сильнее и

интенсивнее, чем больше возможности

303

опосредовать их общением с другими

людьми. Дидро, вслед за Шефтсбери,

усматривал различие между беспутством

и распутством (развратом) в том, что

беспутный человек предается страсти в

одиночестве, распутник же не просто

неумерен в сладострастных наслаж-

дениях, но непременно вовлекает в

свои наслаждения других, либо как

партнеров, либо как совращенных24. К

тому же как разновидность эгоизма

гедонизм предполагает такую позицию,

при которой другие воспринимаются как

средства удовлетворения моих

потребностей. Там и тогда, где и

когда наслаждение принимается в ка-

честве цели, ценной самой по себе,

сладострастие, уже по самой логике

гедонической мотивации, может вести к

тому, что только такие развлечения

доставляют наслаждение, которые

разрушают, подчас демонстративно,

общественные нормы, за которые другие

люди, вовлекаемые в развлечения

платят свою цену.

Но есть возражение и другого рода,

основывающееся на особенном

____________________

24 Дидро Д.

философии, или Опыт о достоинстве и

добродетели, написанный милордом

Ш. // Дидро Д. Соч.: В 2 т.

М., 1986. Т. 1. С. 138.

304

гедонистическом опыте - опыте эсте-

тического эротизма, одна из

художественных версий которого

представлена Э.Арсан, в частности, в

скандально известном романе

"Эммануэль". В эстетико-эротическом

мире Э.Арсан известные ценности

гедонического сознания претерпевают

существенные изменения. Наслаждение

по-прежнему считается высшей ценно-

стью, но оно отнюдь не обязательно

должно быть немедленным и

максимальным, - достаточно, что оно

будет непременным и моим. Эротист

варьирует и модулирует удовольствия.

Он находит наслаждение не только в

переживании удовольствий в

собственном смысле слова, но и в

отказе от удовольствия (даже без

намерения просто отдалить его); и

тогда наслаждение открывается в

томлении от воздержания или отказа,

или от нерешимости на привычное и

ожидаемое, наиболее подходящее в

данный момент удовольствие25.

____________________

25В эстетическом эротизме в полной

мере проявляется различие между

удовольствием и наслаждением:

удовольствие - это всего лишь

результат удовлетворения

потребности, радость плоти; на-

слаждение же - это переживание души

305

Эротизм, как это декларируется самими

"эротософами" и практикуется эроти-

стами, не допускает ни малейшего

страдания - ни своего, ни чужого.

Эротист даже как будто бы готов

вовлечь в пространство наслаждения

весь окружающий его мир и создать

условия для наслаждения каждого.

В этом смысле эротизм представляет

собой уже своего рода искусство

(кажется, что вот-вот Арсан начнет

выстраивать некую утопию эротической

мини-цивилизации, a la "Island"

О.Хаксли). Однако именно отношение к

эротизму как к искусству, как к

культуре задает совершенно

определенные и понятные для человека

цивилизации рамки.

например, мире поэзии, отличая его от

мира обыденности. Когда "эротософ"

Марио преподносит (преподает) эротизм

в качестве высокого искусства, он

предполагает и указывает на

необходимость переключения на этот

вид искусства, на необходимость

наличия вкуса (а не только органа и

_____________________________________

по поводу удовольствия или... боли.

Поэтому мазохист именно

наслаждается, но не удо-

влетворяется; и удовольствия

пресыщенного человека не сладостны,

не наслаждают.

306

соответствующих желаний!) для того,

чтобы наслаждаться этим искусством.

Как любое искусство эротичность

нуждается в бережности, в защите от

вторжений обыденности. Как и крайний

гедонизм, эстетический эротизм

предполагает отказ от рутинных норм

"мещанского" мира. И в то же время, в

отличие от садизма, эротизм

принципиально либерален, ненасиль-

ствен, терпим, плюралистичен. И в

этом смысле - реалистичен. "Эротософ"

понимает, что эротизм не доступен

каждому не только потому, что "не

каждому дано", "не каждый найдет в

себе силы" и т.д., но потому, что

эротизм противоречит всему строю

цивилизации, и во всей своей полноте

не приемлем ею.

Так что возражение "от эротизма"

интересно, но не уместно: как

искусство, как культура, т.е. как

мера, оформление и ограничение

телесной и душевной жизни, как не-

безудержность эстетический эротизм

противоречит гедонизму, тем более в

том его крайнем выражении, которое

представляет садизм (как агрессивный

эротизм).

Гедоник же именно безудержен в

гонке за наслаждениями. Более того, в

безудержности уже не столько

наслаждение, сколько развлечение

307

становится главным смыслом жизни.

Ведь удовольствие знаменует разреше-

ние потребности, снятие возбуждения,

вызванного неудовлетворенной

потребностью. Гедоник же жаждет на-

пряжения, неистовства чувственности;

в уповании на неординарность

самоосуществления - неординарности

придается основное значение.

разнообразие развлечений чревато

оскудением наслаждения, которое

приносит развлечение - из-за

пресыщенности и утраты интереса к

тому, что познано и испытано.

Состояние пресыщенности неизбежно для

гедонической личности. Пресыщение не

означает смерть желания. Глубокая

психологическая коллизия связана с

тем, что гедоник жаждет наслаждений.

Стремясь осуществить универсальный

принцип собственного бытия, он жаждет

постоянных, нескончаемых наслаждений.

Но как бы ни были благоприятны

обстоятельства его жизни, он может

реализовать свою страсть через

преходящие развлечения. Поэтому

упование на безвременность

наслаждений выливается в требование

новизны развлечений и, как следствие,

наслаждение новизной. При этом

освоение многочисленных нюансов

гедонической практики не гарантирует

усиления или обновления наслаждений.

308

"Счастливые часов не наблюдают",

ибо наслаждение переживается

интемпорально, наслаждение всегда ми-

молетно, и времени, отпущенного на

него (порой всего лишь случаем),

недостаточно. Личное, психологически

переживаемое время вообще нельзя

измерить единой мерой хронометра. Оно

протекает по-разному не только в

детстве и старости; ритм переживаний

каждого челове-ка постоянно меняется,

то ускоряясь, то замедляясь. Пе-

реживание нового, неожиданного

воспринимается как более длительное,

нежели переживание обычного, ставшего

привычным. Страдание и наслаждение

имеют свою темпоральность, свой ритм:

страдание протяженно, удовольствие

скоротечно. В гедоническом

переживании времени эти

характеристики приобретают совершенно

иные масштабы, сообразные с тем

местом, которое занимают удовольствия

и страдания в иерархии жизненных

ценностей. Страдание здесь не просто

протяженно - оно доминирует над всеми

восприятиями человека, оно прорывает

мыслимые рамки настоящего и,

раскинутое в прошлое и будущее,

предстает вне временных границ,

подобное вечности. Напротив,

удовольствие в своей скоротечности

локализует время, сжимает его до

309

минимальных пределов. В переживании

наслаждение и вечность - ничто26.

Когда удовольствие есть критерий вос-

приятия и оценки всего существующего,

тогда время, спрессованное в ощущении

наслаждения, оказывается единственным

временем без прошлого и будущего27.

____________________

26 Не об этом ли розановское: "Я

еще не такой подлец, чтобы думать о

морали. Миллион лет прошло, пока

моя душа была выпущена погулять на

белый свет; и вдруг бы я ей сказал:

ты, душенька, не забывайся и гуляй

"по морали". Нет, я ей скажу: гу-

ляй, как сама знаешь. А к вечеру

пойдешь к Богу. Ибо жизнь моя есть

день мой, - и он именно мой день, а

не Сократа или Спинозы"

(Розанов В.В. Уединенное. М., 1990.

С. 238).

27 Заслуживают внимания два

совершенно различных, если принять

во внимание лица и обстоятельства,

свидетельства, подтверждающих эту

особенность сознания, центром

внимания которого является утоление

потребности. Первое принадлежит Ж.-

Ж.Руссо: "будучи рабом своих

чувств, я никогда не мог противо-

стоять им; самое ничтожное

удовольствие в настоящем больше

соблазняет меня, чем все утехи рая"

310

"Остановись мгновение. Ты прекрасно!"

- восклицает в восторженном порыве

гетевский Фауст, зная, что эти слова,

по договору с Мефистофелем, должны

стать последними его словами. Но что

значит последнее для сознания,

которое существует вне прошлого и

будущего?

Гедонически ориентировнная личность

готова вообще отказаться от времени,

своим бегом прекращающим наслаждения.

Поскольку гедоник живет наслаждением,

а само переживание наслаждения тем

мимолетнее, чем интенсивнее

наслаждение, жизнь его сведена к

мгновениям наслаждения. В

упоминавшейся уже работе С.Кьеркегора

гедонический тип личности был описан

_____________________________________

(Исповедь // Руссо Ж.-Ж. Избр. соч.

Т. 3. С. 40). Другое свидетельство

принадлежит актеру Георгию Жженову.

Вспоминая о ГУЛАГе, он рассказывает

об одной зиме, когда по недосмотру

начальства лагерь постиг голод;

довольно скоро стали резко менятся

не только характер существования и

взаимоотношений между зеками, но

система ценостей: "Все `завтрашнее'

не котировалось - в цене было

только сегодняшнее (черпак баланды,

кусок хлеба, окурок)"

(Огонек. 1988. ь 15. С. 27).

311

под названием "эстетического". В

связи с отношением к времени

Кьеркегор, в частности, указывал, что

"эстетик живет минутой", и вся его

жизнь "состоит из множества

отдельных, ничем не связанных между

собою моментов". Можно даже сказать,

что он "покончил со всем конечным и

преходящим на земле". Но, добавляет

Кьеркегор, "покончил, в смысле

изведал"28.

Есть лишь один путь расширения

времени и сокращения безвременья

скуки - разнообразие наслаждений.

Новизна и необычность наслаждения

становятся, таким образом, принципом

гедонического отношения к миру. В

известной мере этот принцип

противостоит другой ценности

гедонизма - легкости и необременен-

ности бытия. Но с этой

противоположностью гедоническое

сознание примиряется, ибо те волевые

усилия, подчас довольно активные,

которые предпринимаются для

разнообразия течения жизни, имеют

однозначный результат: развлечение и

снятие изнуряющего ощущения

пресыщенности - в наслаждении.

____________________

28 Кьеркегор С. Указ. соч. С. 277-

279.

312

Такое стремление к неординарности,

экстравагантности поведения

характерно для подросткового, юно-

шеского возраста. Житейские установки

этого возраста во многом гедоничны,

хотя гедоническая ориентация отнюдь

не всегда доминирует в этом возрасте.

Точнее было бы сказать, что

гедоническая ориентация сама по себе

инфантильна; моральный гедонизм

сохраняет в себе существенные

психологические черты подростково-

юношеского характера, подчеркнуто

стремящегося к демонстрации своей

реальной или мнимой независимости,

отличающегося вследствие этого

анархизмом в отношении к нормам

"взрослого мира" и конформизмом в

отношении установлений своей

субкультурной среды.

Мы видели, что гедоническая

личность стремится к дискредитации

любых норм и ценностей, поскольку они

препятствуют необузданности

эгоистического своеволия. Но в них

она вполне резонно усматривает и

предел эксцентрической

самореализации. В принципе можно

понять, что человеку иногда приятно и

интересно поступить так, как обычно

он не поступает или как не реку-

мендуется поступать. Он ищет

ситуации, в которых данные правила не

313

применяются, он сам создает условия,

в которых они как будто перестают

быть значимыми. В мгновение

преодоления правила он видит себя

самостоятельным, независимым,

оригинальным. Порой он стремится

увильнуть даже от правил,

установленных им самим, нарушить

однажды заведенный для себя порядок.

Такое "своеволие" является формой

отдыха, расслабления, и оно

встречается, как правило, не в

отношении к операциональным, или

техническим правилам, а к

гигиениечским, социальным, моральным

нормам. В некоторых культурах такое

отдохновение, освобождение от

обычного распорядка принимает

организованные формы, например,

карнавала. Камерной формой такого

"раскрепощения" являются анекдоты,

где в смехе допускается выворачивание

наизнанку самых деликатных тем.

Историческая этнография

подсказывает нам интересные параллели

приведенным примерам временного

отказа от некоторых социокультурных

норм. Я имею в виду культовые и

ритуальные "сбрасывания" культуры,

открывающиеся в тотемистско-

оргиастических праздненствах,

дионисийских мистериях или массовых

магических акциях, призванных

314

воздействовать на погоду, природу или

плодородие почвы. В качестве

промежуточного исторического звена

между архаичными оргиастическими

мистериями и современным карнавалом

можно назвать древнеримские

сатурналии - ежегодные праздничные

дни, во время которых переворачивался

весь общественный порядок:

приостанавливалось рабство, господа

прислуживали рабам и т.п. Безудержное

веселье сатурналий как бы напоминало

о веке изобилия, всеобщей свободы и

равенства.

Гедоническая личность использует

различные формы приостановки

социальных регуляторов поведения,

однако ни в коей мере она не

довольствуется этим. Видя в любом

установлении, в любой рекомендации

морализирование, она желала бы, чтобы

каждый ее поступок мог быть вызовом;

она жаждет приключения, авантюры.

Интенция гедонического характера на

снятие внешней регламентации

раскрывается в обыденных, на первый

взгляд, сетованиях по поводу "прозы

жизни", ее серости и однообразия.

Конечно, здесь мы найдем и не-

устроенность быта, и рутинность

работы, и "заморо-женность"

творческих возможностей. Но за всем

этим маскируется тайное и не всегда

315

осознаваемое желание сбросить с себя

накладываемые извне культурные и со-

циальные ограничения, своевольно

проявить себя.

Нельзя сказать, что сам по себе

вызов порядку содержит аморальное

своеволие. Все герои и творцы чело-

веческой истории по сути начинают с

того, что бросают вызов сложившимся

порядкам как отжившим и бесче-

ловечным. Прометей, Сократ, Будда,

Христос, Мухаммад, Лютер, Ганди -

каждый из них по-своему выступает как

ниспровергатель традиции, не важно -

мысли, верования или образа жизни.

Когда философия говорит, что мораль

представляет собой особую форму

духовности, то, в частности,

предполагается, что она, в отличие от

других форм коллективного сознания,

других форм регуляции индивидуально-

массового поведения, несет в себе

потенциал, направленный на взлом

окостеневших и рутинных стереотипов,

и в этом смысле она выполняет

очищающую, критическую, оппозиционную

функцию в обществе29.

____________________

29 Отсюда, разумeется, не следует,

что любое очищение, любая критика

или оппозиция непременно морально

мотивированны, морально

обоснованны. Но моральная позиция

316

Но одно дело, когда оппозиция,

критика, и неповиновение принятым

установлениям предпринимаются из

моральных побуждений, и другое, когда

к ним прибегают лишь как к средству

личного самоутверждения, причем

такого, которое может быть направлено

против других людей и совершаться без

участливой мысли о них.

Здесь необходимы критерии, по

которым моральную автономию можно

было бы отличить от эгоистически-

гедонистического своеволия, и

этические ограничения, которые могли

бы установить рамки принципу

наслаждения.